С 1992 года Евросоюз уменьшил объем стандартной бутылки до 0,7 литра, в то время как в Америке он остался 0,75 литра.
Виски-критика
Почему я не выражаю в своей книге никакого мнения по поводу того или иного конкретного виски?
Потому что это все настолько субъективно, что по сути вам под видом критики подсовывают некие рассуждения, которые ни к вам, ни к правде не имеют никакого отношения.
Вот, скажем, два ведущих британских критика разбирают Ardbeg 1980 Kildalton:
Майкл Джексон
Аромат: Орех. Марципан
Вкус: Очень сладкий. Отдает сухофруктами. Ореховая солодовость. Намек на лимонную кожуру.
Финиш: Быстрый. Острый.
Комментарий: Где торф? Это не Айлей!
Дейв Брум
Аромат: Сильный, с оттенком дуба, сладкого мандарина, апельсинового цветка, овес с намеком на сосну. Очень элегантный.
Вкус: Мягкий и шелковистый. Опять появляется апельсин с медом и вареными фруктами. Концентрированный и богатый.
Финиш: Длинный, шелковый.
Комментарий: Приличный напиток с шармом.
Вам не кажется, что идет пустая болтовня, чтобы вы считали, будто вы получили информацию, которой на самом деле ценности ноль целых ноль десятых Proof?
Вот поэтому не будет тут оценок и описаний виски. Пейте и чувствуйте сами. А вот что именно можно пить, вы узнаете из этой книги.
Внуки Роберта Бернса
Последние мгновения фестиваля GoMoscow! в клубе «Вермель». Группа Jyrojets из Инвернесса только что отыграла, поставила свои гитары и нагло уселась за боковой стол, не обращая внимания на то, что набившаяся публика кричит: «Encore!» Я выхожу на крохотную площадку и зову группу в микрофон: ну давайте, мол, еще одну песенку – Favourite Thing about Jane! Гитаристы Крис с Колином делают международные знаки руками, что, дескать, бесплатно они играть не будут. У меня в кармане есть 500 рублей (20 долларов/10 фунтов), и я размахиваю банкнотой в ответ. Группа выходит снова на сцену, забирает у меня деньги. Вдруг Крис Бейн из-за спины достает литровую бутылку виски Ardbeg и под рев зала отдает ее вместо мятых рублей. Кольцо замкнулось. Шотландский рок-н-ролл, северная культура, Москва, виски и отчаянная молодость под замусоленной вывеской с нездешним словом «Вермель».
Прямые наследники Роберта Бернса с бутылкой виски в руке и с талантом в душе грянули еще один рок-н-рольный гимн.
Музыка Шотландии и ее самый популярный напиток неразделимы.
Но это совсем не та музыка, которая возникает в воображении у множества людей, когда они слышат слово «Шотландия». Это музыка без килтов и волынок. Конечно, под слоем торфа все это существует и время от времени прорывается в звуках, в записях, а иногда даже на выпускных фотографиях будущих рок-звезд. Волынки и килты – принадлежность более древней культуры, нежели рок-н-ролл. Но стихи и песня как факт были практически всегда. И можно не стесняться своих родителей в косоворотках и с балалайками. Или дедов. Или прадедов. Я с трудом могу представить близких или дальних родственников всех своих российских знакомых до любого колена в косоворотке и с балалайкой. Мне легче представить Вуди Аллена в чунях и шароварах. А вот отца Йена Морриссона из группы Crash My Model Car в килте и с волынкой – легко. Хотя бы потому, что отец Йена Морриссона – легендарный шотландский волынщик. Так что дистанция между современностью во всех ее проявлениях и древностью со всеми ее неприятностями и традициями совсем невелика. От этого веет солидностью, что и привлекает детей революции.
Роберту Бернсу было двадцать два, когда он сочинил Freedom and whisky gang the gither. Как раз в этом возрасте рок-музыканты обычно создают свои лучшие песни. Бернс, видно, уже чувствовал, что виски, свобода и рок-н-ролл как квинтэссенция свободы неразделимы, когда написал: