Теперь Лохлан понял, что демонического видела в наукомовской сети Лиса. Для нее это была Цифра, порабощенная и обманутая, шаг назад от забрезжившей на горизонте эпохи Цифры.

Флетт отпустил пластиковые бока цилиндра. «Ihnins vespen rea». Сегодня номер два не понадобится.

– Пока в Эдинбурге работает старая сеть, у Бойда есть шанс. Если сюда придет «Науком», наши шансы сравняются с нулем.

Мортенс вертел в руке хрустальный стакан, на дне которого темнели остатки виски. Пракаш призывным жестом приподнял стоящую на столе бутылку, но директор отрицательно мотнул головой. Мортенс пил мало.

– Сколько ты еще сможешь держать Анклав? – спросил директор.

Джабраил Пракаш – невысокий худой индус, неизменно облаченный в серо-стальной, плотно сидящий на нем костюм-тройку – был не просто начальником отдела внутренней безопасности СБА Эдинбурга. Он был одним из трех человек, посвященных во все тонкости плана, который Мортенс вознамерился претворить в жизнь во что бы то ни стало. Тому, кто не знал его, могло показаться, что этот маленький, можно даже сказать, хлипкий человечек не представляет никакой опасности. Его расслабленная поза, безвольно опущенные руки… Силу, таившуюся внутри, выдавали только глаза – черные, смотрящие жестким, словно пронзающим насквозь, взглядом.

Вторым был Дэвид Филгорн, с которым Мортенс только что разыграл отрепетированное заранее шоу – на совещаниях в основном приходилось метать бисер перед свиньями. Среди владельцев корпораций Анклава было немало абсолютно ничего не соображающих в бизнесе сынков удачливых и деловых отцов. Эти рассуждали подобно сброду на улицах, они не видели перспектив, а с радостью хватались за возможность получить сиюминутную выгоду. Если бы не нынешнее бедственное положение, на них можно было бы не обращать внимания – рано или поздно тигры, вроде Коймана, сожрали бы их корпорации. Но сейчас подобные ошибки могли очень плачевно закончиться. Поэтому убедить, что сеть «Науком» несет в себе угрозу, нужно было всех.

– Не знаю, Мортимер, – покачав головой, ответил Пракаш. – Не знаю. К хорошему привыкают быстро. И тогда нужно лучшее. А мы пока не можем дать людям ничего нового. Тот нищенский паек, которым мы обеспечиваем их сегодня, уже никого не восхищает. Люди готовы честно отрабатывать свой хлеб, работы полно, но с хлебом подвижек нет.

– Койман божится, что через пару месяцев они с Ульссоном закончат монтаж нового танкера – эмиру придется увеличить нашу квоту электричества, ему некуда будет деваться. Тогда откроется еще одна пищевая фабрика.

Мортенс задумчиво кусал костяшку указательного пальца правой руки. Он нервничал – было от чего. Но во взгляде все та же каменная стена, которую пока не удалось пробить никому.

– По сведениям аналитиков, – сказал он, разглядывая красноватый след от собственных зубов на пальце, – число грабежей на всех территориях увеличилось. Растет недовольство властью. Люди на грани. Я тебе честно скажу, Джабраил, я боюсь. Если этот сброд с окраин попрет на наши блокпосты, мы не выдержим. А он обязательно попрет. Рано или поздно.

– Прижми их к ногтю. Вопросы безопасности полностью во власти СБА, – сказал Пракаш.

Он был прав. Верхолазы платили СБА. Сегодня они платили лично Мортенсу. И их особо не беспокоило, какими путями директор обеспечит стабильную обстановку и защиту корпоративных территорий. В конце концов, другого кандидата на этот пост они всегда найдут. Такого, кто не станет колебаться. Но…

– У нас связаны руки, – возразил Мортенс. – Сеть практически не работает. Даже те остатки, что функционируют сегодня, подвергаются постоянным атакам. Мы не можем уследить даже за тем, что происходит на корпоративных территориях. Окраины – вообще живут своей жизнью. Эмир Шотландии постоянно прощупывает почву о ситуации у нас – он не оставляет надежду ввести Эдинбург в состав своего эмирата. Хитрая крыса! Они свое получили, с них взятки гладки, а очередной караван с продовольствием не добрался до Анклава.