– Вчера я украла одну штуку. У мужика этого, прямо из кармана. Я встретила его в отеле «Морриси», там у них была пьянка.

Сэмми задумчиво обвел губы кончиком языка.

– А как это твоя рука попала в его карман? Ты что, с ним знакома?

– Да нет, – качнула головой Шеветта. – Засранец он, вот и все.

– A-а. Этот. Его я встречал, и не раз.

– Он достал меня. Эта штука торчала у него из кармана.

– Ты точно знаешь, что штука, которой он тебя достал, торчала именно из кармана?

– Сэмми, – взмолилась Шеветта, – кончай свой треп! Я же серьезно говорю. Я боюсь, очень боюсь.

Сэмми снова всмотрелся в ее лицо.

– Вот так вот, значит? Ты боишься. Сперла какое-то там говно и прибздела?

– Банни говорит, охранники позвонили в «Объединенную», прямо к Уилсону. Они меня ищут.

– Вот же мать твою, – вздохнул Сэмми, продолжая разглядывать Шеветту. – А я-то решил, ты уторчалась, на «плясуне» или еще на какой дури. И что Банни заметил. Он многое терпит, но за такие штучки может с говном съесть. Так ты что – просто боишься?

– Да, – кивнула Шеветта. – Просто боюсь.

– Ну хорошо, – снова вздохнул Сэмми. – И чего же именно ты боишься?

– Боюсь, что они заявятся к Скиннеру и найдут эту штуку.

– Какую штуку?

– Очки.

– Ты бы не могла поконкретнее – какие очки? Очки, как на картах? Или как на игральных костях? – Сэмми побарабанил пальцами по рулю. – Или как у кобры на голове?

– Черные очки. Вроде как солнечные, только через них совсем ничего не видно.

– Очки, сквозь которые ничего не видно? Это в каком же смысле?

– Черные они. Непрозрачные.

– Солнечные очки?

– Да. Только они совсем черные.

– Ясненько. Вот если бы ты трахалась с приличными клиентами – с такими, как я, с приличными, – ты бы знала, что это такое. Извини меня, лапа, но сразу видно, что все твои кавалеры – голь перекатная. Встречайся ты с архитекторами, хирургами и прочей умственной публикой, они бы между делом тебя просветили.

Длинный черный палец насмешливо качнул цепочку, свисающую с застежки скиннеровской куртки.

– ВС-очки, вот это что. Виртуальный свет.

Шеветта слышала где-то такой термин, но не понимала его значения.

– Так они что, дорого стоят?

– Это уж как сказать. Не дешевле хорошей японской машины – но и не сильно дороже. Крошечные электромагнитные излучатели, установленные вокруг линз, действуют прямо на оптические нервы. Один мой приятель приносит иногда такую штуку домой, из конторы. Они там занимаются ландшафтной архитектурой. Так вот, наденешь эти очки и идешь гулять, и все видно нормально, только на каждом дереве, какое попадется по дороге, на каждом растении вроде как висит бирка с названием на нормальном языке, а внизу еще и по-латыни…

– Так они же совсем черные!

– Это пока ты их не включила. А включишь, так они даже не темные, вроде как совсем без стекла. От солнца не защищают, зато придают тебе вид – ну такой, вроде как серьезный. Только тебе это ни к чему, – ухмыльнулся Сэмми, – ты у нас и так чересчур серьезная. Главная твоя беда.

Шеветта поежилась.

– Слушай, Сэмми, поехали со мной, к Скиннеру. О’кей?

– Не люблю я высоту, – качнул головой Сэмми. – А эта его коробочка, она точно сверзится как-нибудь с верхотуры, помяни мое слово.

– Ну пожалуйста, Сэмми. У меня от этой истории коленки дрожат. Вместе с тобой я буду о’кей, а если ты останешься внизу, я снова начну думать и совсем опупею от страха. Ну правда, ну что мне делать? Вдруг я приеду, а копы уже там? И что скажет Скиннер, если к нему вот так, ни с того ни с сего, завалятся копы? А вдруг я выйду завтра на работу, а Банни меня уволит? Ну что мне делать, что