– Пусть Хирам явится ко мне вечером. Да-да, пусть явится, я приму его, – рассеянно обронил царь.

Как только слуга удалился, Соломон обернулся к винограднику, но девушка уже бесследно исчезла.

Салманский и его новый приятель проговорили до позднего вечера. А вернувшись домой, он вновь обратился к тому, что занимало его всё это время – книге о Соломоне.

Не раз он рвал всё в клочья и выбрасывал из окна, понимая, что никто не оценит его труда и что пишет он, в сущности, в стол. Но не проходило и дня, чтобы Салманский не возвращался к своему замыслу.

Как же завершить историю? Юноша беспокойно ходил по комнате, снова и снова садился за письменный стол, включал лампу с лимонным абажуром. Наконец он достал из стола зелёную папку с бумагами и взял рукопись, вдоль и поперёк исписанную корявым почерком. Многочисленные исправления и пояснения громоздились друг на друге, будто толкаясь и теснясь на странице. Некоторое время юноша пристально всматривался в неровные строчки. Вдруг, словно под властью озарения, он принялся торопливо исписывать страницу за страницей, спеша перенести на бумагу бесчисленные образы и мысли, вспыхивающие в его голове и стремящиеся вырваться на свободу.