– Кокетству? – ошарашенно переспросил Вася.

– Да, именно кокетству! – сурово велела Аглая. – Вы должны сказать, что я совершенно вскружила вам голову.

– Но это правда, – вздохнул Вася. – И танцуете вы божественно, и умны не по-дамски, и голову мне поистине вскружили. Ах, если бы я был не я, в смысле, если бы я не был другом Каменского и не чувствовал своего долга перед ним, я бы прямо сейчас, на этом бале, просил бы руки вашей! Я ведь тоже богатый наследник, а повесой меня никак не назовешь…

Вася был так умилительно наивен и простодушен до глупости, что этим можно было залюбоваться! Однако Аглае стало его искренне жаль.

– Кто знает, возможно, я могла бы быть счастлива с вами, когда бы сердце мое не принадлежало господину Каменскому, – грустно сказала она. – Все мое сердце, без остатка!

Вася чрезвычайно удивился и не смог этого скрыть, да и не старался, и, конечно, опять потерял каданс.

– Так, значит, вы любите Льва?! А ведь он уверял нас, что будущий брак ваш слажен родителями, а на самом деле вы пылаете страстью к некоему архивариусу из Иностранной коллегии, – протянул он с нескрываемым презрением, которое все военные априори испытывали ко всем статским. – Я очень рад, что Каменский ошибался. Ведь тот, кого он полагал предметом ваших чувств, – человек совершенно без чести…

Теперь уже Аглая сбилась с ноги. Правда, музыка в это мгновение утихла, вальс закончился, и промах ее остался незамеченным.

Она готова была засыпать Васю расспросами, однако ее вот-вот мог перехватить очередной преданный друг Каменского, которому было предписано отвлекать невесту от жениха. К тому же, когда заиграет музыка, Лев, конечно, вновь пустится танцевать со своей дамой, от которой не отходил ни на шаг, и Вася не сможет к нему подойти.

– Корнет, идите к Каменскому! – прошипела Аглая, пытаясь улыбнуться. – Расхваливайте меня напропалую, но не вздумайте брякнуть ему о моей любви к нему! Вы поняли?!

– П-понял, – пролепетал Вася, который от волнения начал заикаться. – Р-ревность, вы желаете п-пр-робудить его ревность! Да, это хорошая т-тактика! Ид-ду! Я был счастлив т-танцевать с вами!

– Я тоже! – ослепительно улыбнулась Аглая и ринулась вон из залы, пока ее не перехватил новый кавалер. Это был стройный гусар с очень светлыми, можно сказать, соломенными волосами, в доломане, как мельком отметила Аглая, очень скромном, почему-то без роскошного шитья, которым блистала одежда прочих военных. Гусар уже направлялся к девушке, однако при ее поспешном бегстве замедлил ход и развел руками, как бы признавая свое поражение. Впрочем, он недолго оставался неприкаянным и скоро нашел себе даму.

В дверях Аглая оглянулась. Вася Шацкий, благослови его Господь, уже подошел к Каменскому и, расшаркавшись перед рыжей особой, начал что-то воодушевленно говорить приятелю.

Похоже, Лев не хотел, чтобы его дама слышала слова Шацкого. Он сделал извиняющийся полупоклон, а потом отвел корнета в сторону.

Аглая спряталась за портьерой, обрамлявшей дверь, и оттуда наблюдала за развитием событий. Она не слишком хорошо представляла себе, что намерена сделать. Сначала предполагалось, что Вася пробудит интерес Льва к невесте и тот захочет сам потанцевать с ней, а уж тогда… ну, Аглая еще не знала, что произойдет тогда, но надеялась хоть как-то пробудить интерес Льва к себе, оказавшись в его объятиях. Однако немедленно стало ясно, что либо задуманное ею оказалось наивным, либо Вася не слишком ретиво исполнил свою задачу: Лев слушал рассеянно, глаза его постоянно возвращались к рыжей в мордорэ, а губы кривились в недоверчивой ухмылке. Нет, что-то непохоже, что он воспылал желанием немедленно потанцевать со своей невестой!