– Слушайте, бабы, кончайте теологический спор! – рявкнул какой-то поддатый дядька. – Или морды друг другу бейте, или расходитесь, королевы ринга, блин!

Магдалину с трудом оттащили от Собакиной. Я быстренько направилась к ней, чтобы поздороваться, выразить свое восхищение и одобрение ее действиями. Я, откровенно говоря, терпеть не могу Собакину, с которой, правда, не знакома. Но у нее тоже сразу же нашлись сочувствующие, и гости разделились на два лагеря. Наш оказался больше.

Оперная певица Магдалина Сухоручко еще недавно была стриптизершей Валькой, демонстрировавшей свои натуральные прелести у шеста. А у нее на самом деле все натуральное. В стриптизе ее высмотрел один очень серьезный восточный человек по имени Важа Георгиевич, который любит все пристойное и всегда все делает основательно. Иван Захарович с ним знаком с молодости и относится с большим уважением, что для меня является прекрасной характеристикой.

Хотя Важа Георгиевич нашел Вальку Сухоручко в стриптизе, куда она прибыла с самостийной Украины, где не было работы и нечего было жрать, он не мог позволить, чтобы она и дальше там крутилась, показывая себя в голом виде другим мужикам. На эстраду, которую считал видом стриптиза, он ее тоже отправлять не захотел и решил поместить в оперу.

Важа Георгиевич лично отправился в известный на весь мир оперный театр и заявил о желании видеть свою любовницу на сцене. В свою очередь он пообещал оказать театру спонсорскую помощь. Важу Георгиевича очень внимательно выслушали и поинтересовались, умеет ли дама петь. Важа Георгиевич этого не знал и, откровенно говоря, даже не поинтересовался у Вальки. Он мог точно описать, какие у нее формы, но вот насчет голоса сказать было нечего. Кроме того, Важа Георгиевич помнил слова одного продюсера девичьей группы, с которым приятельствовал. Девушки в группе регулярно меняются, а объявляя очередной кастинг, продюсер приглашает внешне симпатичных и имеющих танцевальную подготовку. По его словам, главное – иметь презентабельную внешность и уметь двигаться, а петь он научит.

Поэтому Важа Георгиевич и удивился вопросу. Он же деньги предлагает, и немалые! Певиц же для других целей берут. Но Важа Георгиевич на всякий случай предупредил, что в случае, если кто-то из театра поведет себя с Валькой непристойно, он их лично «зарэжет». Ему объяснили, что он может не беспокоиться, в театре все, за малым исключением, по другой части. Важа Георгиевич еще больше обрадовался своему выбору приложения талантов новой любовницы и подумал, что следующих он, пожалуй, тоже будет пристраивать сюда. А поэтому надо завести хорошие контакты к взаимному удовлетворению.

В общем, он сказал директору и художественному руководителю, чтобы они хорошо подумали. И те придумали.

У художественного руководителя имелся талантливый племянник, композитор, которому, несмотря на дядины связи, никак не удавалось пробиться. У племянника в загашнике лежала написанная опера «Мария Магдалина», которую ни один театр не решался поставить из-за стоимости проекта. Требовались новые декорации, костюмы, технические приспособления (например, молодой композитор хотел, чтобы семь бесов выпрыгивали из спины Магдалины, а это не так просто осуществить технически).

Художественный руководитель с директором предложили спонсировать этот проект Важе Георгиевичу. Важу Георгиевича обещали указывать на всех афишах как спонсора, он также потребовал в свое распоряжение занавес, на котором разместит свою рекламу. О занавесе какое-то время спорили и в конце концов договорились, что на время постановок «Марии Магдалины» будут использовать не обычный, а второй, на котором новый спонсор может размещать все, что пожелает. Во всех других операх будет обычный.