– Не было в твоём дворе никого, – сказал Ильх. – Я первым прибежал.

– Спрятались куда-нибудь в темноте, – отмахнулся его отец. – Понятное дело, что они Илиану забрать хотели. Мало какое селение от вилы откажется. Странно только, что с угрозами явились. Пришли бы с миром, среди дня, как люди, попросили бы на несколько дней помощи. Вряд ли бы им отказали.

– Зачем я им? – насторожилась я.

– Засуха с тобой не страшна, – буркнул отец. – Любой колодец оживишь. Не понимаешь, что ли, с чего тебя тут терпят?

– Надо пройти по всем улицам, по всем дворам, – заявил отец Ремзая. – Раз пришлые угрожали – с ними следует поговорить, – в голосе его прозвучали опасные нотки. – Ни один человек не смеет грозить нам в нашем селении.

Выразительный взгляд мужчины остановился на топоре в руке моего отца. Остальные соседи поддержали это предложение одобрительным гулом.

Мужики обошли дворы селения, прочесали все ближайшие дороги. За несколько часов пришлых не нашли, а вдобавок пропали куда-то Ремзай и его отец. Ремзай вернулся с восходом. Один. Рваная окровавленная одежда свисала с него клочьями, парня шатало, одна рука была сломана и висела вдоль тела плетью, лицо исцарапано в кровь.

– Что случилось? Где твой отец? – раз за разом спрашивал старейшина.

– Нет отца, – Ремзай скалился и рычал так, словно в него вселился злой дух. – Пришлые эти… Непростые они, не люди… Для ведьмина отродья они в самый раз будут! Одна это компания, одна чёрная сила…

– Они убили твоего отца? – пытался уточнить старейшина.

Ответа не было. Ремзай то хохотал, как филин в глухую ночь, то трясся, в ужасе озираясь по сторонам.

В какой-то миг старейшина изменился в лице. Его крепкие старческие пальцы вцепились в ворот рубахи Ремзая, пристальный взгляд впился в безумное лицо парня.

– Они оставили на тебе след? – резко спросил старик.

Взгляд Ремзая вдруг стал осмысленным.

– Нет! – разом побледнев, выпалил парень. – Нет…

– Раздевайся! – лицо старейшины сделалось страшным. – Докажи это. Покажи всем, что ты чист.

– Нет… – повторил Ремзай. Он вырвался и начал отступать от старейшины, озираясь как попавший в засаду зверь.

Я видела, как помрачнели лица мужчин постарше. Старейшина кивнул, и тут же дядька Ремзая шагнул к племяннику. Сверкнуло в воздухе широкое лезвие. Ремзай повалился лицом на землю. Из его спины торчал охотничий нож.

У меня вырвался крик – но только у меня. Все, кто был поблизости, смотрели сурово, мрачно, но никто не был потрясён или хотя бы удивлён бессмысленностью и жестокостью расправы. Даже мать и невеста Ремзая не кинулись к телу парня. Мать – Рила – тихо плакала, уткнувшись в плечо убийцы сына. Ирха – невеста убитого – смотрела на распростёртое тело с ужасом, прижав руку к губам.

– Неужели снова началось? – каркнула старуха Лиада.

– Не будем спешить, – мрачно ответил старейшина. – Может быть, вчерашние пришлые – не те, кто живёт в лесу.

– А если те, то понятно, к чему им вила, – мать Ремзая смахнула с покрасневших глаз слёзы и уставилась на меня взглядом, полным ненависти. – Надо было сразу отдать им это ведьмино отродье! Их убили из-за тебя, обоих! Будь ты проклята, ведьма! Ведьма!

Её волосы выбились из толстой тёмной косы, растрепались. Рила кинулась ко мне, потрясая кулаками. Я машинально отступила и выставила руку вперёд, пытаясь удержать обезумевшую от горя женщину.

– Рила, остановись! – сразу несколько рук вцепились в мать Ремзая, оттащили её в сторону. – Рила, она нам нужна!

– Все несчастья от ведьмы! – голосила женщина. – Огненное погребение ей, вместе с моим Ремзаем! Слышите?!