В то время, когда он думал о странной судьбе этого человека, Ванель холодно вынул из кармана надушенное письмо, запечатанное испанским воском, и протянул его интенданту.

– Что это, Ванель?

– Письмо от моей жены, монсеньер.

Кольбер закашлялся. Он взял письмо, распечатал его, прочел и спрятал себе в карман, в то время как Ванель невозмутимо листал книгу протоколов.

– Ванель, – сказал вдруг патрон своему подчиненному, – вы ведь умеете работать?

– Да, монсеньер.

– И вас не пугает работа по двенадцати часов в день?

– Я работаю пятнадцать часов в день.

– Невозможно! Парламентские обязанности вряд ли отнимают у вас больше трех часов.

– О, я еще веду счетные книги одного друга, с которым у меня общие дела, а в свободное время изучаю древнееврейский язык.

– Вас очень высоко ценят в парламенте, Ванель?

– Я думаю, что да, монсеньер.

– Не следовало бы засиживаться на месте советника.

– Что же сделать для этого?

– Купить должность.

– Какую?

– Какую-нибудь… более значительную. Маленькие претензии труднее выполняются, не так ли?

– Маленькие кошельки, монсеньер, труднее наполняются.

– Ну а какая должность вас прельщает?

– Мне трудно сказать, какая была бы мне по карману.

– Есть одна должность. Но надо быть королем, чтобы купить ее без труда, а королю, пожалуй, не придет в голову покупать должность генерального прокурора.

Услышав эти слова, Ванель поднял на Кольбера свой смиренный и в то же время бесцветный взгляд.

– О какой должности генерального прокурора в парламенте вы мне говорите, монсеньер? – спросил Ванель. – Я знаю только должность господина Фуке.

– О ней я и говорю, мой дорогой советник.

– У вас недурной вкус, монсеньер, но прежде чем покупать товар, надо, чтоб он продавался.

– Я думаю, господин Ванель, что скоро эта должность будет продаваться…

– Продаваться! Должность прокурора господина Фуке?

– Об этом говорят.

– Должность, которая делает его неуязвимым, будет продаваться? О-о!

И Ванель захохотал.

– Может быть, вы боитесь этой должности? – спросил серьезно Кольбер.

– Боюсь? Нет… конечно нет.

– Но вы не хотите ее?

– Монсеньер, вы смеетесь надо мной, – отвечал Ванель. – Какому советнику парламента не хотелось бы быть генеральным прокурором?

– В таком случае, господин Ванель… раз я вам говорю, что должность будет продаваться…

– Вы утверждаете, монсеньер?

– Все вокруг говорят об этом.

– Не могу поверить, что это возможно; никогда человек не бросит щита, которым он защищает свою честь, состояние и жизнь.

– Бывают иногда сумасшедшие, которые мнят себя выше всех неудач, господин Ванель.

– Да, монсеньер, но такие сумасшедшие не совершают своих безумств в пользу бедных Ванелей, какие есть на свете.

– Почему же?

– Потому, что Ванели бедны.

– Действительно, должность господина Фуке может стоить дорого. Что бы вы заплатили за нее, господин Ванель?

– Все, что у меня есть, монсеньер.

– Сколько именно?

– От трехсот до четырехсот тысяч ливров.

– А должность сколько стоит, по-вашему?

– Самое малое полтора миллиона. Я знаю людей, которые предлагали миллион семьсот тысяч ливров и не убедили господина Фуке. А если бы случилось так, что господин Фуке все-таки захотел бы продать свою должность, чему я не верю, несмотря на то что мне говорили…

– А, вам что-нибудь говорили! Кто?

– Господин де Гурвиль… господин Пелиссон, так, в разговоре.

– Ну а если бы господин Фуке захотел продать?..

– Я все равно не мог бы купить его должность, так как господин суперинтендант продал бы только за наличные деньги, а ни у кого нет готовых полутора миллионов.

Кольбер остановил советника нетерпеливым движением руки и снова погрузился в размышления.