– Как-то так. Если не удерживать, то при первом же ударе человек проснется. Может даже громкого звука хватить, – чуть-чуть раскрываю секрет. Можно, конечно избежать указанного недостатка, но с чего мне выкладывать все карты? Я уже и противодействие придумал: достаточно поддерживать особый несложный режим источника, как данная техника становится абсолютно бесполезной; но я еще не сошел с ума, чтобы пускать это знание в массы.

– А как вам удалось засечь грузовик с Машей? – дождавшись моей неуклюжей посадки, спрашивает Кирилл Александрович.

– Прилепил маячок на машину. – Если техника сна для меня является ограниченно секретной – все равно все целители ею владеют на разном уровне, то мои способности видящего разглашению не подлежат – слишком шикарный козырь.

Убедившись в моей несостоятельности как пилота – а летал я немного изящнее коровы, особенно на фоне клановых парней – Маша победно оглядела собравшихся. Заметив это, Антонина Викторовна отвела ее в сторонку, после чего принцесска поубавила злорадство, но все равно нет-нет, да и поглядывала на меня с видом: «А я же говорила!» Посмеявшись про себя, не стал разочаровывать девочку, притворившись, что страшно комплексую от своего неумения. Не знаю, удалось ли обмануть старших, но Машу порадовал.

Возможность примириться с моим существованием появилась у княжны примерно на десятый день. К этому времени все уже порядочно утомились от общественной жизни, но усиленно продолжали держать лицо.

– Ну па-а-па… – тянула Маша в момент моего появления на завтраке.

– Мария! Не зли меня. Одну я тебя не пущу! – отрезал Кирилл Александрович в ответ на какую-то просьбу дочери.

– Я с Матильдой Генриховной! – не собиралась сдаваться княжна.

– Даже слышать не желаю!

– Вот!.. – Дальше слов не нашлось, и девочка выскочила из столовой.

– Мм? – побоялся я как-то прокомментировать сцену. – Доброе утро!

– Доброе утро, Егор! Не обращайте внимания – ссоримся спозаранку… – Кирилл Александрович устало откинулся в кресле. Даже ему, с прокачанной жизнью, нелегко давался праздничный марафон, а Антонина Викторовна второй день не выходила по утрам, предпочитая завтракать попозже и в своих покоях.

– Доброе утро, что за шум? – Наследник появился в зале практически следом за мной.

– Да Маша опять просится на финал. А сопровождать ее некому, сегодня же опера, – объяснил суть конфликта князь.

– Простите, что вмешиваюсь, а о каком финале речь? – любопытствую. Как-то не представлял я Машу фанаткой футбола, чемпионат которого заканчивался где-то на днях.

– Бои без правил. – От неожиданности давлюсь воздухом на вдохе; футбол, оказывается, был не худшим вариантом.

– Скорее всего, не то, о чем вы подумали, – правильно оценив эту реакцию, поясняет специально для меня князь. – Гвардейцы устраивают поединки в ваших любимых доспехах. Очень зрелищно, мы почти каждый год ходим, но финал почему-то в этот раз перенесли, так что билеты пропадут.

Лучше б пропали билеты в оперу! Идея формируется мгновенно, но озвучивать ее опасаюсь. С другой стороны, не спросишь – и ответа не получишь.

– А могу я вместо оперы сопроводить Марию Кирилловну на финал? – осторожно интересуюсь у отца семейства.

Хозяин какое-то время пристально изучает мою наглую физиономию. Михаил и Петр, подтянувшиеся в столовую, втайне досадуют на свою нерасторопность. Похоже, не один я мечтаю откосить от возможности приобщиться к великому искусству.

– Признаюсь, в опере я полный профан. А медведь, потоптавшийся на ушах, вообще закрыл мне путь в театралы… – слегка дожимаю князя.