– Все возможно, – ответил полицейский.

Его взгляд привлек замок на моей двери. Несколько секунд он молча стоял, уставившись на дверную ручку.

– Мне надо отойти по делам. У вас еще остались вопросы? – спросил я.

– Как вы открыли мне дверь? – спросил полицейский.

– Как? Не понял, к чему это?

– Когда я позвонил в дверь, вы сказали, что ищете ключ.

– А… да… он был в…

– Я не вижу здесь скважины для ключа. Скважина есть только с уличной стороны. Из дома ваша дверь открывается поворотом ручки. – он уставился мне в глаза.

Я не знал, что отвечать, и начал нести какую-то околесицу:

– Вы знаете, это все привычка. У нас тут до этого дверь была старая, она открывалась ключом. Ее поменяли, эта теперь ручкой открывается, а я по привычке ключ ищу.

Наверняка доброжелательная улыбка на моем лице смотрелась совершенно неестественно.

– У кого, у вас? – спросил он.

– Что?

– Вы сказали: «У нас тут до этого была другая дверь». У кого «у нас»? Вы же один живете.

– Э-м-м, нет, я сказал у меня, а не у нас.

– Я могу пройти? – спросил он.

– Конечно, проходите, – любезно сказал я.

Офицер миновал прихожую и оказался в гостиной. Внутри меня все перевернулось, когда я понял, что забыл закрыть дверь на лестницу в подвал.

– Чего это, у вас вниз проход есть? – зачем-то спросил он, подходя к лестнице. Как будто не видно, что есть. Я шел следом и молился, чтоб этот лоб просто свалил. Просто прямо сейчас молча взял и свалил отсюда.

– Да, там у меня кладовка, всякий хлам ненужный, – сказал я.

Он подошел вплотную к первой ступени. Как назло, я еще и свет внизу не выключил. Офицер стоял полубоком и поглядывал то на меня, то на лестницу, то просто озирался, будто выискивая что-то в гостиной. Мельком я глянул вниз. Вроде бы отсюда не видно ни разобранного пола, ни свертка с вытекшей кровью, ни лома с кусками мозгов несчастного человека.

– Вы были внизу, когда я позвонил в дверь? – спросил офицер.

Я уже боялся ему отвечать. Этот дотошный тип снова подловит меня на чем-нибудь. Но стоять молча и смотреть на него выглядело бы совсем подозрительно.

– Нет, я был на кухне и отжимался, как и сказал вам ранее. У меня физкультрежим, тренируюсь теперь каждый день. Отжимание, пресс, планка, приседание и еще куча всего. Решил взяться за здоровье. Тридцать пять лет, а уже пузико появилось. Надо худеть. – Мне действительно было тридцать пять лет, когда я стал вампиром, как же давно это было…

– А что вы делали сегодня в подвале?

– Ходил за ковриками, – немедля ответил я.

– Ковриками?

– Да. Для упражнений лежа на полу. Чтоб кости не мять.

Полицейский в очередной раз окинул взором гостиную и спустя пару секунд прошел в арку на кухню.

– А где коврик? – спросил он.

– Я позанимался, отнес его вниз, потом вернулся на кухню и начал отжиматься.

Какую же я несу чушь.

– Заниматься каждый день и держать коврики в подвале не очень-то удобно, – произнес полицейский и снова подошел к лестнице.

Я пожал плечами, молча глядя на него.

– Спуститесь, пожалуйста, – попросил офицер, – я пройду следом.

– Это обыск? – спросил я.

– Нет, а вы что-то скрываете?

– Ничего я не скрываю.

Бодрым шагом я подошел к ступеням.

– Пошли, – сказал я и шагнул вниз.

Спуск показался вечностью. Я прокрутил в голове все возможные варианты исхода, но ничего так и не придумал. Офицеру было на вид лет сорок, мог бы еще жить и жить.

Пятилетний Федька стоял в пекарне возле неразожженной печи и слушал, как отец о чем-то спорил с пекарем. Зимний ветер гулял по помещению, залетая в открытые окна. Из-за засорившегося дымохода пекарю пришлось приостановить работу. Печная комната практически проветрилась, но Федя все еще чуял запах гари.