– Здравствуй, свет хозяюшка, – поклонилась ей Незвана. – Дозволь у тебя отобедать. Заплачу чин чином, как положено. Не смотри, что выгляжу нищенкой. Найдется немного меди.

Лицо хозяйки прояснилось:

– Заходи, сделай милость. В дороге мало кто наряжается в аксамит да в шелк, чего уж там…

Задержавшись у крыльца, Незвана обернулась и увидела, как из-за поворота дороги появилась маленькая фигурка. Девочка шла медленно, утомленно.

«Упрямая!» – подумала Незвана и быстро сказала хозяйке:

– Видишь бродяжку? Я добавлю к своей плате пару медяков, а ты ей плесни похлебки или каши положи. И дозволь ей переночевать. Только не говори, что я заплатила, а не то привяжется ко мне, не отцепишь…

Д арёна плелась, едва переставляя ноги от усталости. Если бы она шла одна, сама по себе, то уже не раз отдохнула бы у обочины на пенечке или на поваленном дереве. В полдень у ручья съела бы кусочек хлеба да водицей запила – вот и сыта.

А к вечеру неспешно добрела бы до постоялого двора – про него девочка знала от крестьян, привозивших на мельницу зерно. Дарёна всерьез собиралась уйти с постылой мельницы, заранее вызнавала всё про дорогу.

Но сейчас отдыхать было нельзя. Незвана шла без устали. Сильная такая! Наверное, хотела от Дарёнки отвязаться. А вот не выйдет!..

И ведь почти не отстала Дарёна! Даже сил у нее прибавилось, когда издали увидела она Незвану на крыльце. Та сразу в дом вошла… Ну, теперь-то никуда не денется!

И дальше пошла Дарёне удача. Хозяйка постоялого двора оказалась очень доброй женщиной. Заахала: мол, как такая маленькая совсем одна по дорогам скитается? В дом повела, за стол усадила, посоветовала здесь же остаться и заночевать, не то темнота застанет в дороге.

Дарёна робко пискнула:

– Тетенька, денег нет, можно ли хоть в сарае приткнуться на ночь? Я отработаю… по хозяйству чего-нибудь…

Хозяйка только руками всплеснула:

– Да неужто я не вижу, что дитё намаялось? За стол садись! У меня похлебка только-только из печи – да с репой, да с грибами, да с лучком, да еще я мучицы туда для сытности добавила… А про ночлег и спору нет! Ночью по нашим местам бродить опасно. Можно нарваться на волков, на разбойников, а то и на отряд вар́ варцев – прошлой осенью шлялись в здешних краях, окаянные, соседнюю деревню сожгли, а жителей угнали в рабство, в свою Вар́ варию проклятую…

Ну, Дарёну уговаривать не надо. Раз уж она так удачно зашла…

Незвана, между прочим, тоже рядом сидела, неспешно ела похлебку и делала вид, что никакую Дарёну знать не знает.

«Ничего! Еще поглядим, кто кого переупрямит!»

Хозяйка собрала на стол не «по-деревенски» (одна большая миска на всех), а «по-княжески» (каждому по дешевенькой глиняной миске). Обычно так делают трактирщики, которые гостей кормят по-разному – кто больше заплатит, тому и еда сытнее да вкуснее… Но тогда почему Дарёнке-бродяжке плеснули похлебки щедро, густо, от души?

Да ладно, чего там разбираться, есть надо, пока дают!

Только девочка начала уплетать неимоверно вкусную похлебку, как со двора донесся шум, звон струн, голоса веселые:

– Эй, хозяюшка, Калина свет Баженовна! Рада не рада, а встречай гостей, не жалей объедков да костей! Привечай тумаками, провожай пинками!

Хозяйка проворно вскочила с лавки:

– Ой! Скоморохи пришли!

И выбежала из комнаты.

Девочка услышала из-за неплотно прикрытой двери:

– Поздорову ли, Горыня?.. Рада тебе и твоей ватаге. Только, сделайте милость, не галдите в доме. У меня дитё всю ночь плакало, только сейчас заснуло.

Дарёна скосила глаза в угол, на люльку, где спал хилый, болезненного вида младенец.