– А ты включи воображение, Лера. Подумай, что может произойти завтра.

– Может и не произойти. – Калерия упрямилась. Я такой ее еще не видел. Неужели она в самом деле боится за меня?

– Если не произойдет, то твой сотрудник возвратится через две-три недели и приступит к исполнению своих обязанностей. В целости и сохранности, отдохнувший на свежем воздухе.

– Калерия Петровна, – сказал я. – Мне очень хочется провести две-три недели на свежем воздухе и помочь родной милиции.

– Ты еще мальчишка, Гарик, – отрезала Калерия. Она вновь обернулась к полковнику: – А какую роль вы ему придумали?

– Мы обсудим это с ним. У меня.

– Почему не здесь?

– Наша беседа будет совершенно конфиденциальной.

– Ты не доверяешь даже нам? – удивилась Калерия.

– Он недобитый бериевец, – констатировала Тамара. – Столько лет скрывался.

– Тамара! – оборвала ее Калерия.

– Я всем верю. И тебе, и Кате, и Тамаре с ее слишком длинным языком, – ответил Миша. – Но я не хочу повторять ошибок. Кто-то узнал о поездке Полянского. Где? В Москве? В моем управлении? В Кашине? Я ручаюсь тебе, Лера, что о том, с кем работает Гарик, кроме меня будет известно лишь моему начальнику. Но ему не надо знать настоящего имени Гарика.

Мы встретились с полковником Мишей на его секретной квартире. На такой, что фигурируют в романах о КГБ или М-5. Он дал мне адрес и время. Простой девятиэтажный дом. Башня. На Пресне. Внизу воняет из-за сломанного мусоропровода, на синей масляной краске лестничных стенок – граффити – переписка местной молодежи с сообщениями, кто кого любит, а кто кого хочет, а также названия неизвестных мне групп. Толстая струя черного распылителя поверх этих скромных надписей сообщала: «Лебедя в президенты!» Лампочка в лифте была выбита, и мне пришлось ощупью искать кнопку седьмого этажа.

Полковник Миша был в тренировочном костюме и шлепанцах.

– Вы в самом деле здесь живете? – спросил я.

– К счастью, нет, – сказал тот, проводя меня в однокомнатную стандартную квартирку. – Посидим на кухне, я кофе приготовил.

Кофе он готовил славно. Обычно полковники этого делать не умеют. А он умел.

– Как мне показалось, – сказал Миша, – вы не возражаете против командировки?

– Не возражаю, – согласился я.

– Я надеялся на это. Но… – он поднял указательный палец, – нужно, чтобы вы… можно я вас на «ты» буду называть?

– Разумеется, а то мне даже неловко.

– Отлично. Но ты мне будешь нужен только при одном условии – если ты сможешь сделать больше, чем сделали мои сотрудники раньше, и если ты останешься живым.

– Наши интересы совпадают, – сказал я легкомысленно, и полковник нахмурился. Все же у него не было чувства юмора. А может быть, он воспринимал только юмор, направленный сверху. Юмор снизу он полагал фрондой.

Полковник разложил на кухонном столе небольшую схему города Меховска.

– Про историю и так далее говорить не буду – прочтешь в библиотеке. У тебя завтра целый день на сборы, – сказал полковник. – Начнем с тобой ориентироваться на местности. Ты ведь там уже был?

– Нет, – сказал я тупо, – не был.

– Мальчишкой был. Там у тебя двоюродный брат живет. И дядя жил. Вот здесь… ну где эта чертова улица? Вот – улица Желябова. Знаешь, кто такой Желябов?

– Наверное, революционер.

– Мне стыдно за нынешнее поколение. Желябов – народоволец, убийца царей.

– Почему я должен знать про ископаемых террористов?

– Гарик, именами террористов улицы не называют. А у нас в любом областном центре или улица Перовской, или Каляевская. Итак, давай поглядим внимательнее. Старая часть города протянулась вот здесь по высокому левому берегу Мологи. За ручьем… как он называется? Нет названия. А ведь наверняка местные жители его как-то зовут. Вот тут за ручьем лет пятнадцать назад построили десяток четырехэтажных хрущоб. Для текстильной фабрики. На этой фабрике работал твой дядя. Все документы и фотографии вон в той папке, у тебя будет время их изучить. Твой дядя Борис Бенедиктович. Тут дом, тут квартира – теперь живет твой кузен Аркадий. Только слово «кузен» в Меховске не употребляется. Он тебе двоюродный.