Возможно, и община сама «виновата», что в ней не может укорениться кто-то долгое время. Ведь как было побеждено древнее человечество евангельской жизнью: оно было побеждено новизной и удивительностью. Никто не ожидал ничего подобного! Какой-нибудь римлянин или антиохиец, встречаясь с общиной христиан, вдруг видел совершенно новую жизнь – с новыми понятиями, с качественно новыми отношениями, с другим опытом восприятия жизни, смерти, любви, дружбы. Эта новизна подкупала, шокировала, меняла человека, видевшего ее. На этом построены все истории обращений древних (и об этом свидетельствуют акты мучеников). Жизнь в общине христиан была настолько качественно иной, что за нее не жалко было и умереть.

Так вот, собственно, это от нас и требуется, в нашу меру: жизнь общины христиан должна быть новой и иной жизнью по отношению к жизни мира. Она должна быть лучше, «вкуснее», свежее, она должна быть причастной к вечности. Это реальное требование. Так должно быть! А мы обычно отвечаем: «Не можем мы так, недотягиваем!» Ну что ж, братья, значит, нужно выслушать упрек нам самим. В чем же тогда смысл нашего прихода в Церковь, если у нас все такое же, как и вне ее: обиды, карьера, подсиживание, сплетни, шепот за спиной? Что же тогда нового, ради чего все это?..

Есть такое чудесное выражение: будущее Церкви – это ее прошлое. Если мы хотим идти вперед, мы должны искать в своей общинной жизни те формы, которые описаны в книге Деяний – нормативной книге истории Церкви. Не делать, конечно, кальку, не копировать бездумно, а радостно обретать тождественность своего опыта опыту Древней Церкви.

Ведь Евангелие и книга Деяний апостольских изображают ранних христиан движущимися к совершенству, но – еще не достигшими его.

Читая Евангелие, мы видим даже среди апостолов стремление к власти и споры о первенстве[14], обиды и зависть, трусость, малодушие. В изображении христианской жизни в книге Деяний то же самое: тут и споры о питании вдовиц[15], и обиды и недоразумения между апостолами – например, когда апостол Павел отказался брать с собой на проповедь племянника апостола Варнавы – Марка, почитая его ненадежным спутником, в результате чего «произошло огорчение» и пути апостолов Павла и Варнавы расходятся[16].

Всюду мы видим закипание страстей человеческих. И раннехристианские общины этого не лишены. Как к этому относиться? Знать, что Христос пришел в мир грешников спасти[17]. Свят один Господь, а в человеках буйствуют страсти – те самые страсти, которые каждый из нас может видеть в себе самом.

Но все же если мы хотим найти наиболее яркие и многочисленные образцы христианской праведности, то следуют обратить свой взор ко временам, наиболее близким ко времени Христовой проповеди, – к эпохе Апостольской Церкви. Эпохе, озаренной ярчайшей вспышкой святости.

Вхождение в Церковь во взрослом возрасте должно стать тем рубежом, за которым начинается новая жизнь. Хорошо, когда человек крестится взрослым: у него уже накоплен опыт, есть понимание, что такое грех, как с ним бороться. Он осознанно идет на это таинство: он готов меняться.

Но большинство из нас были крещены в раннем детстве, так и не начав духовную жизнь. Вдумаемся: мы крещены, нам даны благодать и достоинство сынов Божиих, в нас, как семя в землю, засеян Христос, мы помазаны святым миром. Но мы всю жизнь живем в кругу мирских понятий. Живем, как получится, а не как надо. Это похоже на то, как если бы нам от рождения принадлежало царское достоинство, а воспитывались мы в цыганском таборе. Да, именно так: маленький царевич в цыганском таборе – это крещеный человек, живущий в языческой атмосфере. Вот каковы мы – люди, возвращающиеся в Церковь после Крещения в младенчестве.