– Чей?

– Михаила.

Она потрогала телефон, повертела, цокнула языком.

– Пригрел Мишка на груди змееныша. Ой пригрел.

Гордеев забрал телефон, с неожиданной злостью произнес:

– Пошла к черту.

Повернулся к своему минивэну, Нина перехватила его.

– Обиделся или спешишь?

– Ты надоела. Лепишь тут горбатого. Шлифуешь уши.

Она не отпускала. Развернула на себя, прижалась вплотную.

– А ты не слушай. Женщина, знаешь, почему иногда такое городит? Потому что не находит слов. Хочется одно сказать, а получается совсем другое.

Зазвонил мобильник Артура, Гордеев отодвинулся от Нинки, глянул на высветившийся номер.

– Кто? Михаил? – спросила она.

– Не знаю. Наверное. – Артур поднес телефон к уху.

– Не нужно, – остановила его Нина. – Потом сам позвонишь.

– Так ведь не отстанет.

– Отстанет. – Она взяла мобильник, выключила его. – Теперь отстанет. Скажешь, забыл включить.

– Ну и чего дальше? – Гордеев насмешливо смотрел на нее.

– Ждешь меня, я быстро затоварюсь, и заглянем на час-другой ко мне.

– К тебе – это куда?

– Не бойся, не в магазин. Я же не полная дура. – Нинка в предвкушении сжала пальцы обеих ладоней, хрустнула ими. – У меня тут неподалеку квартирка. Приобрела недавно. А вот кран потек. Не могу найти человека, кто б починил. Может, поможешь?

– Далеко отсюда?

– Десять минут. А заодно и покупку оценишь. – Она отошла на несколько шагов, предупредила: – Только не сбеги, обижусь, – села в «Фольксваген» и понеслась вдоль складских помещений.

Квартира была небольшая, двухкомнатная, обставленная небогато, но кокетливо, с претензией на красивую одинокую жизнь.

Артур прикрутил текший в ванной кран, по-хозяйски протер тряпкой запачканный кафель, крикнул:

– Готово!

– Спасибо, – откликнулась с кухни Нина. – Сейчас перекусим.

– Пошустрее.

– Мигом!

Артур сделал музцентр погромче, принялся подпевать исполнителю:

Танцуя, стал рассматривать снимки в рамочках. Вот Нинка с каким-то мужичком, потом еще с каким-то, потом с кучей подружек.

Нинка, в ярком, повязанном вокруг талии фартуке вынесла из кухни поднос с бутылкой шампанского, сырной и мясной нарезкой и фруктами и в удивлении замерла, наблюдая за пританцовывающим Артуром:

– Слышь, чумовой, тебе на сцену нужно, а не у Савостиных хвосты подбирать.

– Не зовут!.. А так готов. Пусть только свистнут!

– И голосишь не слабо. Где научился?

– На зоне.

– В тюрьме, что ли? А как туда тебя занесло?

– С художественной самодеятельностью. Выступали перед зэками.

– Интересный жизненный момент.

Нинка поставила поднос на стол, принялась раскладывать еду по тарелкам. Артур остановился, молча наблюдая, как она по-кошачьи вытягивалась, выгибалась, подчеркивала каждое движение тайной и ожиданием.

Сняла фартук, повернулась к гостю, растянула в улыбке губы.

– Все. Можем приступать.

– Сантехник выполнил работу, сантехника положено угостить, да?

– Все по правилам, дорогой.

Артур пододвинулся к столу, Нинка вдруг остановила его.

– Момент! – взяла бутылку, протянула Гордееву. – Шампанское должен открывать только мужчина. Женщину это унижает.

– А мужчину поднимает, – хмыкнул Артур, повертел бутылку. – Может, в следующий раз?

– Почему?

– Оба за рулем. Менты тормознут, потом объясняйся.

– Значит, так… Во-первых, насчет ментов не беспокойся, у меня все схвачено. А во-вторых, по граммулечке. В честь визита и новоселья.

Артур помолчал, неуверенно спросил:

– Может, все-таки звякнуть?

– Кому?

– Михаилу. Чтоб потом не объясняться.