– Ну, если на лбу роза ветров, какие тут могут быть сомнения! – с сарказмом сказал Блез, после чего пробормотал: – Что-то ни разу в жизни мне не попадались люди, у которых на лбу была бы татуировка розы ветров. В придачу к тележному колесу на груди. В том числе и на галеасе.

– Блез, точно тебе говорю: есть у него на лбу роза! Он ее все время под шляпой прячет, но однажды ее ветром сдуло. Так вот: «юг» у него почти на носу написан, и его ничем не прикрыть. Примета верная!

– Ну, если верная, тогда нам следует поторопиться. Пока он еще не упился или в другую таверну не ушел. Или с какой-нибудь дамой в номере не уединился, – поднимаясь из-за стола, заявил я.

– В последнем случае все будет проще, – правильно заметил Блез.

– Я с вами! – заявила вдруг Рейчел, и на лице ее была написана твердость отстаивать свое решение до конца. Умру, мол, но не сдамся!

– С нами так с нами, – пожал плечами я. – Давненько мы с тобой в свет не выбирались.

Рейчел скривилась в гримаске. «Лео, – говорили ее глаза, – с тех пор как мы вместе, мы с тобой еще ни разу туда не выбирались! Или ты считаешь, вывести даму в свет – это пойти с ней в портовую таверну, где собираются пьяницы, пираты, головорезы, женщины легкого поведения и прочее отребье?»

Отчасти она права. В Либасоне мы недавно, в приличные дома нас еще не приглашали, а наведываться в них без приглашения бестактно. Да и не пустят. И все же следует учесть, что, когда мы путешествовали по заселенным дикарями островам, вожди всех без исключения племен усаживали нас с Рейчел на самые почетные места. А вождь в тамошней иерархии – это если не король, то уж герцог точно.

– Только… – И я с сомнением посмотрел на ее наряд.

На мой взгляд, платье у нее, чересчур обтягивающее фигуру. Сложения ей стыдиться не следует, наоборот, но не примут ли ее за какую-нибудь жрицу любви?

– Лео, – Головешка поморщился, – ничего не надо переодевать. В тавернах Либасона такие нравы, что Рейчел в своем наряде будет выглядеть той еще скромницей.

– Ну, если скромницей… тогда действительно не стоит. И все же, Рейчел, накинь на себя плащ. Все готовы? Тогда в путь.

И мы пошли.

– Чего хмуришься, Лео? – спросила шедшая со мной под руку Рейчел.

– Камешек в сапог попал.

Мне пришлось солгать, поскольку причина была в ином. Головешкины попугаи, пес Барри – добавь еще какую-нибудь обезьяну с ослом, и точно цирк на гастролях получится. Разве серьезные дела так делаются? Хотя оставлять Рейчел дома не стоило. Да, пес Барри – отличный телохранитель. Но ему даже невдомек, что увечья можно наносить дозированно. И если в дом кто-нибудь снова проникнет, по возвращении меня ждет гора растерзанных тел бандитов.

Без Головешки не обойтись. Тед один знает этого человека в лицо, к тому же в портовых тавернах он как рыба в воде. А попугаи его не бросят. Так что оставалось все принять как есть.

– В этой я его и увидел, – указал Головешка на таверну «Злобный Хью», на вывеске которой пират в алой, в белый горошек косынке и с двумя кривыми абордажными саблями хищно скалил зубы, почему-то сплошь как один – золотые. – Если он в другую еще не ушел.

– Прошу вас, милая леди, – склонился перед Рейчел в полупоклоне крепыш-вышибала у входа в «Злобного Хью». И тут же при взгляде на пса голос его посуровел: – Собакам внутрь нельзя.

– Ты Барри сам об этом и скажи, – посоветовал ему Блез.

Пес извиняюще лизнул вышибалу в щеку: мол, я же не сам приперся, за компанию, учитывай это обстоятельство. А поскольку Барри, чтобы достать, даже шею тянуть не пришлось, настолько он огромен, впечатлившийся вышибала прошептал: