В ответ Крауг лишь пожал плечами – его-то не заботили подобные вопросы. Горн негромко рассмеялся, глядя на Эрика с умилением. И как взросло такое чудо в здешнем гадюшнике? – подумал он. Этого бы малыша да в хорошие руки…

– К дьяволу Хранителей, – проворчал Горн. – А что до обожаемой твоей Ю, то и от нас тут кое-что зависит. Вон Крауг, к примеру, готов положить за нее голову, не задумываясь… Ведь так, старина?

Крауг равнодушно кивнул.

– А как насчет тебя, верзила? – внезапно спросил Тигр.

– В смысле: готов ли и я положить голову? – Горн ухмыльнулся. – А если хотя бы попытаюсь – это тебя устроит?

С детской отходчивостью Эрик рассмеялся. Затем неожиданно зевнул – уже не первый раз за сегодня, будто предыдущая ночь выдалась для него бурной. Мечтательно улыбнувшись, словно припомнив что-то, юноша произнес:

– Мне б отлучиться денька на два. как думаете, Крауг, отпустят?

– это вряд ли, – взамен Старшего ответил Горн. – Время больно тревожное… А что за дела?

– Да так, – улыбка Тигра сделалась зловещей, – семейные. Узнал кое-что – надо проверить.

– Эти мне проверки!.. Почему от них так несет мертвечиной? – Горн поморщился. – Ладно, когда распогодится, может, прогуляемся вместе.

Из-за портьеры возникла узкая холенная кисть с перламутровыми ногтями. Гибкие пальцы странно переплелись – знак внимания, одно из немногих слов Священного Языка, знакомых рядовым Стражам. Горн негромко свистнул, привлекая взгляд Крауга. Пальцы Божественной сотворили новый знак и убрались.

– Готовьтесь, – отрывисто приказал Крауг. – Выходим, немедленно!

Шагнув к пульту, он оповестил охранный центр, вызвал сменщика разом подобравшемуся Эрику. Затем повернулся и уперся в Горна настойчивым взглядом. Бросив в рот последнюю порцию орехов – на этот раз полную горсть, тот неторопливо высвободил свое громоздкое тело из кресла, опустил на лицо бронещиток.

– Вот и славно, – кивнул Крауг.

Горн молча ухмыльнулся.

Через минуту они уже шли извилистыми коридорами Храмового Лабиринта: впереди Крауг; следом за ним (не шла, нет – скользила, плыла, струилась) Божественная Ю, совершенно нагая, с изящным мраморным телом, расцвеченным лишь розовыми мазками на губах и сосках да блестками ногтей; еще чуть сзади, плечом к плечу, Горн с Эриком. Маршрут, как всегда, выбирал Крауг, и уж здесь он удивлял непредсказуемостью – одна из причин его замечательной живучести.

Горн шагал отработанной поступью Стража – мягко, почти бесшумно, с равнодушным лицом и сложенными на груди руками – и думал о поручении Тора. Ситуация в Империи менялась стремительно, важно не упустить момент… и не подставиться. Вокруг столько алчных идиотов, а Ю – такой лакомый кусочек и стольким мешает…

Очередной раз Крауг повернул за угол и вдруг шарахнулся назад, выхватывая мечи. Но – поздно! Что-то мелькнуло в воздухе, тело Старшего Стража сотряс беспощадный удар, между лопаток вырвалось окровавленное лезвие.

Крауг еще падал, хрипя и цепляясь руками за древко, когда Горн и Эрик слаженно рванулись мимо застывшей Ю, навстречу накатывающим из-за угла темным фигурам – дьявол, да сколько же их!.. Взметнулись просторные черные рукава, сверкнули метательные ножи. Мгновенно Горн закрылся предплечными щитками – зазвенел металл о металл. Он развел руки, и в каждой оказалось по массивному клинку. С этого момента Горн перестал думать и чувствовать, словно отключился. Закованный в броню, бешено вращая мечами, он взре зал свору нападавших, оставляя позади зарубленных и оглушенных. Но на полпути затормозил, и враги с готовностью окружили Стража плотным кольцом, не подозревая, что именно круговой бой устраивает его более всего, – теперь он мог держать противников под контролем и не опасаться случайностей.