Капитан засмеялся.

– Извини. Ладно, я буду на мостике до конца смены.

– О, хорошо, спасибо, – довольный Перепечка с энтузиазмом уставился вперед, прищурив глаза на солнце.

Васнецов почувствовал расположение к парню, узнав в нем себя самого в самом начале службы на ледоколе. Он обошел всех, кто находился в это время на вахте на мостике. Открыл вахтенный журнал, ничего не собираясь отмечать в нем. Времени до конца смены оставалось еще четыре часа, и Васнецов не знал, как скорее промотать его. Не терпелось посидеть в баре, посмаковать коктейль, пообщаться с туристами, возможно с той милой блондинкой, интересовавшейся его планами на вечер. Васнецов, конечно, не задумывался о романе с ней, подозревая, что журналистка просто ищет материал, используя женскую магию и свою личную привлекательность. 

– Соедините меня с учеными, – попросил он связиста.

Через несколько секунд раздался голос из динамика.

– Привет! Это дрейфующая полярная станция «Полюс пятнадцать». Прием.

– Здорово! Григорий Степаныч, это Вы? – Васнецов не был уверен в том, что голос принадлежит начальнику экспедиции.

– Я. А это Вы, Сергей? Извините, без отчества.

– Да, я. У нас не принято сейчас из-за иностранных туристов применять отчества. Не выговаривают. Как вы там, ждете?

– Конечно. Изо всех сил. Припасов осталось на три дня в натяг. Медведи тут как оголодали, кружатся вокруг целыми сутками. Уже и стреляли в их сторону и файеры бросали и ракетницы пускали, а они как будто привыкли, уже не пугаются и не убегают.

– Я их понимаю, столько мяса в одном месте. Соблазнительно.

На мостике засмеялись, в ответ послышался смех из динамиков.

– Несварение желудка им гарантировано. Такой «айкью» им не по зубам.

– Ничего, немного осталось, мужики. Через сутки, даже меньше, если все пойдет по плану, будем у вас.

– Куда деваться, ждем, – на несколько секунд голос начальника экспедиции прервался.

Васнецов решил, что случилось что-то со связью.

– Вы слышите меня, Григорий Степаныч?

– Слышу. Мне тут принесли распечатку от одного из наших зондов, он показывает скачок ионизирующего излучения, как при сильной магнитной буре, только вектор направления движения ионизированных частиц противоположный.

– Что это значит?

– Как будто магнитная буря идет не из космоса, а из центра планеты.

– Такое возможно?

– Нет, с таким я еще не встречался. Не берите в голову, скорее всего это оборудование глючит. С ним бывает такое.

– Хорошо, а то нас пугают ураганом в Тихом океане. Вы слышали о нем что-нибудь?

– Да, разумеется. Думаю, по возвращении на большую землю присовокупим данные о нем к своим изысканиям, попробуем найти зависимость между тем, что регистрировали своими приборами и всем, что происходило на планете.

– Ладно, удачи вам, Григорий Степаныч.

– И вам, Сергей. До связи.

– До встречи, – Пообещал капитан и отключился.

Как он и думал, вся эта кутерьма с ураганом была лишь поводом для начальства прикрыть свою задницу. Если уже климатологи ничего такого, кроме излучения не зарегистрировали, то и им не стоило бояться. США регулярно навещали мощные ураганы, и этот не стал исключением.

Народ на палубе после гудка, напоминающего о том, что наступило время ужина, двинулся внутрь корабля. На ледоколе существовало расписание приема пищи, общее для команды и гостей. Вне времени, отведенного для еды, можно было перекусить только в баре. Васнецов посмотрел на Перепечку, внимательно следящего за навигационными приборами.

– Денис, справишься без меня? Я в столовую отлучусь на полчаса.

– Справлюсь, капитан, – уверенно ответил дежурный, но после испугался своей уверенности. – Наверно.