– Знакомьтесь. Ньор Луиджи Галло. А это ваш ученик, дан Лоренцо Феретти.

Джакомо кивнул племяннику, который тоже склонил голову.

– Рад знакомству, ньор Галло. Вы будете учить меня?

– Все верно, дан Феретти. Я рад буду преподать вам уроки чистописания, математики, истории и географии.

– Когда мы начинаем?

Джакомо довольно улыбнулся.

Мальчику нравится учиться, ему и студент понравится. Джакомо специально выбрал такого, чтобы и знания были, и девочкам он не приглянулся. Потому как девочки тоже будут учиться.

Будут сидеть в этой же комнате, разве что за ширмой, будут слушать. Спрашивать их студент не станет, вообще не увидит, а дальше все от них самих зависит. Захотят учиться – будут учиться. Нет?

Шанс вам давали, кто ж виноват, что вы его не использовали.

Но Мия была настроена серьезно.

А потому…

Знал Джакомо, как девочки могут влюбиться в своих учителей, – сталкивались, слышали… Поэтому и выбрал Луиджи Галло.

Невысокого, сутулого, худенького, в забавной придумке на носу – очках. Очки явно недорогие, подогнаны плохо, нос натирают, отчего он постоянно краснеет, да и чихает часто…

Нет, в таких не влюбляются. Волосы жидкие, сальные, глаза словно у испуганной собаки…

А и ничего!

Главное, дело свое знает, о мироустройстве рассказать сможет, а больше от мальчишки и не требуется.

И Джакомо с чувством выполненного долга вышел из классной комнаты.

Мия сидела за ширмой. Джулия и Серена трещали, словно сороки, а вот она слушала внимательно. И младших унимала.

С тех пор как она узнала о своем даре, она стала серьезно задумываться о будущем.

Замуж?

Конечно, хотелось бы. Но мать говорила, что это очень серьезно. Вот у Мии все проявилось в день взросления. А может проявиться, когда ей станет больно. Или плохо. Или…

Вроде как после смерти все тоже вернется на круги своя. Или нет?

Прабабка была скупа в таких подробностях и почти ничего не рассказывала. Думала, кровь выродилась.

А оно вот – полыхнуло. И проснулось…

А как быть-то дальше? Допустим, Мия заболеет и будет лежать в бреду? Или при родах – тоже, говорят, и больно, и плохо, и горячка бывает… чем это может закончиться?

Тем, что на костер поволокут и саму Мию, и ее детей? А ведь может быть и такое. А если и ее дети ЭТО унаследуют?

Ой, мамочки…

Брак по расчету становился нереальным. Разве что за старика, которому детей рожать не потребуется, но кто бы хотел такой судьбы – в двенадцать-то лет?

В монастырь?

Мама обрадовала: Мия вполне может и к причастию сходить, и хоть святой водой омыться от ушей до пяток – не подействует. И Мия уже попробовала.

И ничего не случилось.

Колокола не зазвонили, когда она в храм вошла, падре не шарахнулся, причастие девочка приняла.

Но если кто-то узнает… ее проверять не станут, сожгут как ведьму.

А какие еще варианты?

Пожалуй, есть один, о котором и подумать страшно. Но… придется.

Есть женщины, которым такое умение как раз и пригодилось бы. Куртизанки. Они хорошо образованны, они умеют поддержать беседу, они играют на музыкальных инструментах, они покровительствуют ученым и поэтам, художникам и скульпторам, они даже при дворе бывают…

Но для этого нужно образование.

И Фьора подала идею Катарине, та – Джакомо…

Мия была полна решимости учиться. И младших она заставит… она сильно дернула за уши сначала десятилетнюю Джулию, а потом и девятилетнюю Серену.

– Молчите и слушайте!

Девочки надулись, но замолчали.

То-то же!

Учиться и снова учиться. И насчет музыкантов мама обещала подумать… может, от этого жизнь их будет зависеть. Мии – и девочек.

И напрасно Джакомо волновался за племянниц. Младшим было не до того, а Мия и на короля не посмотрела бы, настолько ее придавило знание о своем даре.