– Да.

– А жить мы на что будем, когда ты все спустишь?

– Я выиграл, лопни твоя жаба!

– Неужели? – Га-нор удивился. – Не верю. Ты обычно проигрываешь.

– Не всегда.

– Небось мухлевал.

– Немного, – не стал отрицать Лук.

– Завтра отдашь все деньги мне.

– Почему?! – Солдат подскочил как ошпаренный.

– Потому что ты в любой момент можешь сесть играть с тем, кто жульничает лучше тебя. А я не хочу остаться в Альсгаре с пустым карманом, – непреклонно заявил северянин. – К тому же ты до сих пор не отдал мне долг.

Упоминание о долге заставило Лука промолчать. Он обиженно сопел, возился на кровати, потом устроился и затих. Га-нор мысленно поблагодарил Уга за то, что говорливый товарищ наконец-то заснул. Северянин полежал еще какое-то время, думая о том, что с утра надо отправиться в Высокий город пораньше, и если секретарь в Башне вновь начнет водить их за нос, взять его за горло и сжимать руки до тех пор, пока Лука не допустят к кому-нибудь из Совета.

Впрочем, тишина длилась недолго.

– Га-нор, ты спишь?

– Пы-та-юсь, – процедил северянин, не открывая глаз. Мысленно он посылал на голову Лука все проклятия и ледяной топор Уга в придачу.

– Я о Лаэн подумал. Жалею, что мы ее отпустили. Как она теперь тут одна?

– Думаю, что прекрасно. Гораздо лучше, чем мы. Спи.

– Интересно, встретилась она с Нэссом? Вообще, смогли ли они тогда вырваться из Плеши? Мы ведь о них ничего не знаем. Ни о Нэссе, ни о Гисе, ни о Шене. Как думаешь, им повезло так же, как и нам?

– Я ничего не думаю, Лук. Я хочу спать. Что до них – на все воля Уга. Хороших воинов он обычно бережет.

– Можешь смеяться, но я успел привыкнуть к их компании. Думаю, вместе нам было бы проще.

– Не было бы никаких «вместе», – резко оборвал рассуждения приятеля Га-нор. – Вряд ли убийцы стали бы с нами долго возиться. Как я понял, у них в городе свои дела. А у тебя – свои.

– Ты кого убийцами-то назвал? – оторопело спросил Лук.

– Нэсса и Лаэн.

– С чего бы?

– Они гийяны.

– Кто?!

– Мастера. Убивают за деньги.

– Я знаю, кто такие гийяны. Просто мне показалось, что ты так назвал…

– Наших общих знакомых, – перебил его сын Ирбиса.

Повисло недолгое молчание. Лук переваривал новости.

– Ты уверен?

– Да.

– Но…

– Клянусь Угом, я сказал правду. Теперь мы можем спать?

– Да. Слушай. А Шен, он тоже?

– Не знаю.

Спустя минку Га-нор уже спал, а Лук глядел в потолок, все еще не веря словам товарища.

Тиа вышла к Орсе, когда стемнело. Она остановилась в роще прибрежных ив, не дойдя до воды нескольких ярдов, и, не спуская глаз с противоположного берега, села. Могучая река не спеша текла к морю и горела отраженными в воде ночными огнями Альсгары. Сейчас южная столица больше всего напоминала столицу Сдиса-Сахаль-Нефул, когда к нему приближаешься после заката со стороны Великой пустыни.

Тиф смотрела глазами Порка и не могла поверить в увиденное, хотя и предполагала нечто подобное. В последний раз она лицезрела эти стены и башни пятьсот лет назад, в тот день, когда часть Совета взбунтовалась и решила уничтожить остальных. Двадцать из них выступили против Матери и ее сторонников, и лишь восьми, тем, которых много позже назвали Проклятыми, удалось ночью покинуть город, спасаясь после неудачного мятежа. Да, они уничтожили многих, включая саму Мать, но растратили слишком много сил, чтобы сражаться с теми, кто пришел на помощь Сорите из Радужной долины.

Порк скрипнул зубами и сжал кулаки, «вспоминая» вместе с хозяйкой то время. С тех пор никто из Шести так и не видел великий город. Разразившаяся Война Некромантов в течение пятнадцати лет опустошала Империю, а потом пришлось уйти за Самшитовые горы и Набатор. В Сдис. И еще дальше – в Великую пустыню.