– Ну постой же, дивья царевна, – Яромир схватил ее за рукав, заставляя остановиться. – Прости, говорю тебе. Забылся. Потому что беспокоился за тебя очень. Ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда твою записку нашел? Думал, все, не увижу тебя больше.

И столько затаенной горечи было в его словах, что Тайка невольно прислушалась.

– На алконосте никто из ныне живущих не летал, это очень опасно, – Яромир говорил медленно, словно выдавливая из себя слова. – А ведь это я тебе о птицах рассказал, помнишь? Проклинал себя последними словами за длинный язык. К царю заявился с повинной, каялся… Он сказал: «Будем ждать». А ждать – нет худшего наказания, понимаешь?

– Ну, я справилась, как видишь.

– Да, на этот раз повезло. Когда Пушок один в терем влетел и закричал, что ты в беде, я чуть не спятил. Прибежал к яме – а тебя нет и только следы сапожищ кругом. Вот и что я должен был думать?

Тайка поежилась. Да, в такой ситуации она бы и сама психанула. Ну, скорее всего.

– Ты мог бы больше в меня верить.

– Я и верил. Иначе бы уже с ума сошел. Ты очень дорога мне, дивья царевна. Даже не представляешь, насколько… – Его голос дрогнул.

Тайка покраснела как помидор и отвела глаза. Сердце заколотилось: эй, она не ослышалась? Яромир правда это сказал? А дивий воин все держал ее за руку и не выпускал, а время будто бы остановилось.

И тут на плече завозился забытый всеми Пушок:

– Извините, я на минуточку. Мне того… в кустики надо.

Не удержавшись, Тайка прыснула. Ну вот просто что вы знаете о неловкости? Яромир тоже заулыбался и уже обычным голосом добавил:

– В общем, я рад, что ты жива-здорова. Так что, мир?

Тайка и оглянуться не успела, а нежное касание их рук уже превратилось в крепкое рукопожатие.

– Ладно, считай, извинения приняты, – она улыбнулась. – Мне вот только одно интересно: что мне нужно сделать, чтобы до тебя наконец дошло, что я уже достаточно взрослая и меня не надо опекать? Уже и сражались вместе, упырей со злыднями гоняли. И воду живую и мертвую добывали. И мамкиного колдуна мы с друзьями одолели. Ну ладно, там еще Лис помог.

Заслышав имя старинного недруга, Яромир поморщился, но перебивать не стал. Неужели чему-то жизнь его научила? Тайка, чуя, что находится на верном пути, продолжила гнуть свою линию:

– И Мару Моревну я упросила тебя с того света вернуть. И в Дивье царство сама добралась. И с бабой Ягой договорилась. И против Душицы с мечом не побоялась выйти. – На этом моменте у Яромира округлились глаза, ну чисто как у Пушка. – Так чего тебе еще надо?

– Не знаю, – дивий воин пожал плечами. – Я не сомневаюсь, что ты смелая и сильная. И ведьма хорошая. Да, знаю, раньше я утверждал обратное. Теперь передумал. Только, как ни крути, ты всё равно внучка своего деда. А Радосвет – мой друг. И мой повелитель.

– Так я и знала, что все из-за дедушки, – насупилась Тайка.

– Может, это всё мои… как там у вас в Дивнозёрье говорят? Жуки в голове?

– Тараканы, – она вздохнула. – Ну хорошо, хоть это ты признаешь. Ладно, проехали.

Они возобновили путь верхом. Яромир усадил ее спереди, цокнул языком, и конь бодро зашагал по дороге. У камня дивий воин выбрал отвилок, на котором Ворон Воронович сулил потерю головы, и Тайка снова разозлилась: вот негодяй пернатый! Ничего, он еще свое получит, если они когда-нибудь встретятся…

Небо стремительно светлело, над кромкой леса вставало солнце, и птицы чирикали, приветствуя новый день. Кожаная сбруя убаюкивающе поскрипывала, Тайка зарылась пальцами в жесткую гриву коня и, откинувшись назад, ненадолго задремала.