Тяжко вздохнув, Гунтер пришел к выводу, что кинжал сэра Мишеля вдобавок слишком уж великоват, и, живо представив себе, как он неосторожным движением перерезает себе шею, вернул тесак рыцарю.

Требуемый инструмент нашелся в кузне – Бернар-кузнец в свободное время занимался починкой обуви, и среди его сапожного инвентаря нашелся подходящего размера ножик, ко всем своим прочим достоинствам достаточно острый. Затем Гунтер потребовал «зеркало», и после недолгих объяснений стало ясно, что такого предмета в замке нет. В ход пошли серебряные блюда и прочая хорошо начищенная посуда, но ни один предмет из кухонной утвари не устроил Гунтера. Сэр Мишель только презрительно фыркал – то ему видно плохо, то отражение кривое, девица-красавица, понимаешь… Остановились на небольшом тазике с водой, поверхность которой довольно сносно отражала заросшую физиономию Гунтера, и, в конце концов, процедура, за которой сэр Мишель наблюдал, затаив дыхание и не смея пошевелиться, была завершена.

– Ну как? – Гунтер повернулся к нему, страдальчески приподняв брови.

– Лучше бы ты этого не делал, – произнес сэр Мишель тоном, каким читают заупокойные молитвы.

– Иди ты к черту! – Гунтер в сердцах швырнул нож в землю. Проведя ладонями по щекам и подбородку, он обнаружил гладкую кожу с небольшими колючими островками оставшихся волосинок. Можно было, конечно, еще помучиться, но… было бы ради чего стараться! И так сойдет.

– Да все хорошо, – засмеялся сэр Мишель, – я пошутил. Дочери вилланов будут гроздьями вешаться тебе на шею, – и, видя, что Гунтер готов съездить ему по уху, поспешно добавил: – Самое главное-то я не показал…

– Нет, почему же, – язвительно буркнул Гунтер. – А Сванхильд?

– Будет тебе, – примирительно сказал сэр Мишель. – Сглупил я, признаю… Пойдем в конюшню, посмотрим на лошадей. У нас есть даже несколько арабских – папенька из Палестины привез пару. Эти двое, конечно, давно умерли, зато жеребят народить успели. Такие красавцы!

Тут рыцарь осекся, привстал и наклонил голову, прислушиваясь. Его кто-то звал.

– Сударь, где вы? – Разумеется, это была Сванхильд. – Вас папенька видеть желает!

– Папенька… – вздохнул Мишель. – Воображаю, что ему бейлиф наговорил! Все равно идти придется, не прятаться же на чердаке…

– Не убьют они тебя, – уверенно сказал Гунтер. – На мой взгляд, ты не натворил ничего страшного.

– Для светских властей – да. А если сэру Аллейну жаловался аббат монастыря, могут привлечь к духовному суду. – Норманн даже побледнел немного. – Такую епитимью в обители наложат, что проще будет удавиться! Ладно, бросай свой кинжал и пошли наверх, в дом. В конце концов, ты теперь оруженосец и имеешь право меня сопровождать.

«Боишься? – чуть злорадно подумал Гунтер. – Хочешь чувствовать рядом мою твердую руку? Надо бы тебя предупредить, что в случае допроса с пристрастием я буду все отрицать…»

И они двинулись к дверям жилых покоев замка.