– Уж, так и быть, останусь. Только ты, Лашка, присмотри там девок.

– Присмотрю, – улыбнулся тот. – Сговорюсь на Дожинок-праздник прийти, вместе и сходим.

Дивьян обрадовался:

– Это ты славно придумал. А будешь с девами знакомиться, про меня скажи, что… – Парень задумался, засмеялся. – Нет, ничего не говори покамест. Я уж потом сам все скажу.

Хельги подал знак воинам, и те быстро направились за ним, скрываясь в густых ореховых зарослях. Чтобы не тратить времени даром, решили не добираться напрямик, по лесам да болотам, – хотя и там можно было пройти, – а, спустившись к Паше-реке, дальше плыть на челнах, позаимствованных у разоренного селища Змеяна, с этой целью ярл еще с вечера отправил туда верных людей. Солнце, проникая сквозь густую листву, веселыми зайчиками играло в навершьях шлемов, сверкало в наконечниках копий, отражалось в кольчугах сияющей серебристой рябью.

Вот когда позавидовал Дивьян, что нет у него ни такой кольчуги, ни шлема, если б были, куда как сподручней было б сватать Келагастовых девок! А может, попроситься с князем в далекий поход? Добыть богатство и славу. Но тут кто же тогда будет? Не дело это – бросать родные места… Отрок вздохнул. Засмотревшись на воинов, не увидел, как блеснули за дальней осиной чьи-то внимательные злые глаза. Блеснули и скрылись.

Еще немного посмотрев, как артельщики ставят на смолистый сруб крышу, Дивьян помахал рукой белобрысому хитровану Яриле Зевоте и, вскинув на плечи охотничий лук, отправился в лес за добычей. К вечеру он обещал привести в усадьбу Ярила, Лада-чижа аж сама не своя сделалась, как услыхала об этом парне, запросила – «приведи» да «приведи» – видно, немало их связывало из прошлой Ладиной жизни, о которой та немножко рассказывала Дивьяну долгими зимними вечерами. Ярил обрадовался, узнав, что вспомнила его Ладислава, хотел было сразу бежать, но – работа есть работа – не по усадьбам бегать он нанялся к ярлу, а строить. Дело спорилось – уже четыре сруба сверкали еще не покрытыми крышами, а частокол был готов почти весь – осталось только сладить ворота.

Черноволосый – еще черней Муста – монах Никифор в длинном смешном балахоне улыбнулся, увидев на пути Дивьяна. Отрок поспешно посторонился, пропуская, он почему-то побаивался этого странного парня, совсем не похожего на других, хоть Ладислава и говорила, что добрее нет человека. Монах придержал весянина за рукав.

– Я тоже вечером пойду с вами, – тихо произнес он. – И еще Найден с Маленой собрались. Видно, и не ждет Ладислава столько гостей. Впрочем, – Никифор улыбнулся, искоса взглянув на распоряжавшегося работой тиуна, – Найден вряд ли дойдет до вашей усадьбы, у них с Маленой явно найдутся другие дела.

– Рады будем всем, – поклонился Дивьян. – Угощения хватит.

Еще раз поклонившись, он исчез в лесу. А на постройке острога весело стучали топоры, визжали лучковые пилы, разбрызгивая желтые, словно лучики солнца, опилки, перекликались друг с другом артельщики:

– Михря, ну-ко, подай доску! Да не ту, парень, другую.

– Эй, Яриле, голова на крыше не кружится?

– Закружится, упаду. Ловить будешь?

– Надо больно! Пущай Овчар ловит. Порты мне новые кто обещал?

– Да ладно тебе заедаться. Обещали – подарим, вот как только обратно в город вернемся.

– Это ждать-то сколько!

– А зачем тебе тут порты, Михря? Девок нету, одна Малена, так и та не твоя.

– А он, верно, Ярила застеснялся. А, Яриле?

– Не знаю, не знаю. То самому Михре лучше ведомо.

Так и звенели голоса на весь лес, на все Пильтяцкое озеро, достигая через болота сумрачных берегов Горелого ручья, заросших жимолостью и орешником. Именно в ту сторону и направился Дивьян, надеясь достигнуть вскорости порожистой речки Явосьмы, посмотреть, что там да как, а к вечеру и вернуться уже, повести гостей к Ладе-чиже. Хорошо было бы подстрелить для гостей глухаря, или рябчика, или хотя бы утку, а лучше – двух. Отрок шарил глазами по кустам, несколько раз прилаживал к натянутой тетиве стрелу… потом опускал лук, вздыхая – не то… Не везло что-то пока с дичью. Зато набрал полную котомку грибов – маслят, подберезовиков, рыжиков, даже несколько белых. Ну, хоть что-то. Лада-чижа грибы любит, да, в общем-то, найдется в доме, чем угостить гостей – рыбы всякой полно: форель, налим, хариус, щука, не говоря уж об окунях, которых никто никогда и за рыбу-то в здешних краях не считал, как, впрочем, и щуку. Ну, что за мясо у нее? Мягкое до безобразия, а костей… Нет, форель куда как лучше.