Каждое мое свидание с Эросом – это история любви. И неважно, спонтанный порыв или прикосновение, пронзающее тело электрическим разрядом, день, проведенный в агонии, или прожитая, а возможно, упущенная жизнь, – это всегда оставленный в сердце и теле след. Эрос – бог и тиран одновременно! Свидания с ним я безудержно желаю и страшусь. Благословение или проклятие? Мне никогда не понять, не устоять и не избежать свиданий с Эросом.

Я помню

(юность)

Я помню, как мы целовались весной в бору и как пьянила свежесть твоего дыхания. Как за нами подглядывали деревенские дети и как мы от них прятались. Как сладка была невинность!

Я помню, как мы спали под яблоней на даче. Как каждая клеточка моего существа наполнялась миром и покоем. Моя голова не просто лежала, а покоилась на твоем плече – широком, сильном, самом желанном плече в мире. Вокруг неподвижно висел полуденный жар, но под яблоней царила прохлада, и я нежилась в объятиях твоей любви.

Я помню, как я провожала тебя на самолет. После нескольких дней, проведенных вместе. «Ты» и «я» перестали существовать – остались только «мы». И теперь часть моей сущности, слившуюся с тобою, вырывали из меня с корнями и, оставив окровавленную рану, сажали на самолет и увозили. Боль и слезы. Я почти не помню любви, только боль. Боль потери – потери частицы себя в тебе.

Я помню, как я трепетно ждала твоих писем. А когда они приходили, дрожащими руками открывала конверт и пожирала каждый завиток букв, вкладывая необъятный смысл в каждое слово. Сотни и тысячи раз перечитаны, затерты, выучены наизусть – твои письма. Частица тебя, которая всегда со мной.

Я помню наш поцелуй после долгой разлуки. Когда, крепко обняв тебя и растворившись в твоих губах, в голове пульсировало только одно: «Мой, мой, только мой и ничей больше!» И сейчас, спустя многие годы, на другом конце земли, все равно мой. До сих пор мой.

Я помню, как мы снова расставались, не зная на сколько. Как потом оказалось – на десятилетия. Как ты меня не держал, только сказал: «Решай сама». Я помню, как это расставание казалось игрой. И хотелось играть всерьез, хотелось делать больно, потому что все внутри сочилось болью. Как же мы были глупы, не понимая, что в тот момент выбирали свои жизни. Для нас, юных и неопытных, жизнь казалась игрой. Обманутые иллюзией, мы определили свои судьбы – две разных жизни.

Я помню, как текли десятилетия – долго и сухо. Как звонила тебе и бросала трубку. Как представляла тебя счастливым с другой. Как мысленно вела беседы, видела тебя во сне. Как ты внезапно появлялся из ниоткуда в памяти, не отпускал днями, а иногда неделями. А потом так же внезапно исчезал на годы, коварно ожидая следующего момента, чтобы захватить меня всю без остатка. Реальность, включающая мою настоящую жизнь и дорогих мне людей, раздваивалась на «здесь» и «там». Жизнь размывалась, как акварель, то в воспоминаниях, то в мечтах, и уже невозможно было отличить одно от другого.

Я помню, как мы встретились после вечности, проведенной врозь. Как не могли разнять рук, отвести глаз. Как не могли наговориться, и обед в ресторане длился вечность. Как косились официанты на обедающих целый день и заказанные блюда, к которым не притронулись. Как невозможно было найти силы расстаться после разлуки длиною в вечность. Нас разделяла вечность.

Помню, как целомудренно разошлись. И сердце разрывалось от безысходности – от невозможности наверстать упущенное время и потерянную жизнь. Нашу жизнь вместе.

Помню, как, сидя молча и глядя друг другу в глаза, мы видели наши несостоявшиеся будни: ссоры, жар постели, не рожденных детей и бесконечные беседы. Ты сказал, что все эти годы разговаривал со мной. И я ответила, что я слышала, отвечала, звала – и знала, что ты слышишь. Неразрывная связь, как крепкий канат, не позволила отделиться. Мы стали мастерами жизни в разлуке, обезболенной самообманом.