— Боже, – ахнула, опустившись на стул напротив, — ты был в больнице?

У Вика не щека, а волдырь размером с кулак. И все лицо… нет, это ужас какой-то: сплошь пластыри, но отеки абсолютно кошмарные. И синяки. И нос, кажется, сломан, иначе почему у парня такие фингалы под глазами, и заклеенная переносица?!

— Лиз, все в порядке. Я знал, на что шел, – прогундосил парень. — Он тебя не обижал?

Я вспомнила то, что было после того, как Андрей отнес меня в дом, и опустила глаза.

Ну я и сволочь. Не лучше Андрея. Развлекалась, пока Вику было так больно!

— Понятно. Приставал? – рыкнул парень.

— Вик, давай не будем про Андрея. Я… нам нужно поговорить, только сначала расскажи, как ты? Что врачи говорят? У тебя переломов-то нет? – засуетилась я.

Вик поморщился, прижал ладонь к щеке, и сморщился еще раз – уже болезненно.

— Лиза, тебя не должно это волновать. Все эти травмы – мелочи. Я знаю о характере брата, отец рассказывал, что он абсолютный дикарь. Я-то не особо драками, я словами оперирую. Цивилизацию предпочитаю неандертальскому поведению, ты знаешь меня. Но Андрей… он разговаривал с тобой?

— Нет. Просто запер меня, и запретил выходить. А затем ушел, – смущаясь, солгала я, надеясь, что Вик не догадается, чем я могла заниматься вчера вечером.

Моя ложь шита белыми нитками, ведь очевидно, что если бы хотела – позвонила бы, вылезла в окно, и побежала к нему… да много что я могла бы сделать, если бы банально хотела этого, и не забыла про существование Вика. Но он не обратил внимания на мои слова.

— Я должен тебе кое-что рассказать. Андрей так увивается за тобой… прости, что говорю это, мне самому жутко неприятно. В общем, он из-за денег. Бизнес требует вложений, он в сомнительные криптовалюты влез, хочет из них уйти и в легальное русло выйти, но на все нужны деньги и связи.

Вик требовательно вгляделся в мое лицо, а я… а я ничегошеньки не поняла.

— А я здесь каким боком?

— Таким, Лиза. Таким, – мрачно повторил Вик. — Андрей сюда от хорошей жизни приехал? У него отношения со старшим братом примерно такие же, как и со мной – не станет Антон ему помогать. А деньги нужны. И на бизнес, и вообще – по жизни устроиться.

— Похвально, наверное, – растерянно пробормотала я.

Вик взглянул на меня с осуждением, и я смутилась – я явно чего-то не понимаю.

— Он не сразу начал меня избивать, заметила? При тебе трындел, шутил, изгалялся. А как ты в дом вошла, потребовал машину. Сказал, что отстанет от тебя, если я тачку свою перепишу на него, и бабла докину. Он тебе про это не говорил? – я покачала головой, еще больше растерявшись. — Впрочем, конечно, о таком не рассказывают. Скорее, лгут и перекладывают ложь на других. Прости, это от боли я туплю, любимая. Я отказался. Мне машину не жалко, но я не могу платить за тебя. Ты – моя любимая девушка, а не товар в магазине. И тогда Андрей стал бить. Сказал, что все равно добьется тебя, и… знаешь, он что-то говорил про твоего отца. У Никиты Борисовича ведь и деньги, и связи, и кто как не он может помочь парню своей дочери встать на ноги?

Я молчала. Пыталась осознать, понять – верю я, или нет, но… зачем Вику лгать? А еще… еще Андрей никогда не давал повода думать про себя, как про альфонса.

— Запуталась? – Вик положил накрыл мою ладонь своей. — Я понимаю, неприятно узнать, что кто-то хочет быть с тобой ради денег. Андрей слишком агрессивно этого хочет, идет напролом, а не ухаживает. Ты очень ему нужна. Я должен был тебе это рассказать, и… и я могу избавить тебя от него: возвращайся в город, и переезжай ко мне. Я люблю тебя, и в доказательство своей любви…