Гарт улыбнулся:

– Да.

Мастер с сожалением пожал плечами:

– Как раз с такими тяжело, сами понимаете. С конным было бы легче.

– Понимаю, – качнул головой Гарт.

Гоблинский мастер некоторое время смотрел Гарту в глаза, ведя с ним молчаливый диалог. Потом посмотрел на Джинаро, невольно съежившегося под его взглядом, посмотрел на Рустама, словно прикидывая размер, снова на Гарта и наконец решительно хлопнул ладонью по прилавку.

– Балерио! – Подошедшему на зов подмастерью мастер вручил висевший у него на шее ключ. – Откроешь сундук в моем изголовье и принесешь «Милано».

– Но, мастер, – удивленно вскинулся подмастерье, – это же…

– Ты слышал, что я сказал, – оборвал его мастер. – Иди.

Рустам повел плечами, наклонился назад, потом вперед и, выпрямившись, несколько раз взмахнул руками. Непривычно, конечно, но вполне удобно. В отличие от гномьей у этой кольчуги были длинные рукава, до самого локтя, наручи и поножи в свою очередь не отличались эльфийским изяществом, зато прилегали к конечностям не стесняя движения и вселяли чувство уверенности, а пластинчатые наплечники имели небольшой воротник, прикрывавший шею. На этих латах не было украшений и узоров, ничего лишнего, только то, что нужно для боя. Они были не отполированы и не отражали солнечные лучи, зато хорошо смазаны составом из птичьего жира, предохраняющим доспех от воды и стихии.

Оставалось только примерить шлем. Закрытый стальной шлем не был похож на ведро, его не украшали рога или прочие финтифлюшки, обтекаемый, гладкий, с т-образной прорезью на лицевой части – для глаз и дыхания, – он напомнил ему шлемы античных греков, разве что без гребня. Гарт помог Рустаму правильно надеть подшлемник, специальный шарф, кольчужный капюшон и, наконец, сам шлем.

Рустам повел шеей, покрутил головой и невольно порадовался шарфу, защитившему ее от жестких колец кольчуги. Шлем сидел как влитой, да и обзор был получше, чем у гномьего.

– Ну как? – поинтересовался он, разведя руки в стороны.

– Кольчугу придется подгонять, – сказал старый мастер и попросил: – Попробуйте сесть на корточки, сэр. М-да, набедренник нужно будет поднять повыше.

– Пожалуй, так, – согласился с ним Гарт, а Джинаро лишь кивнул в знак согласия.

– Если оставите доспех до завтра, к обеду все будет готово, – сказал мастер и позвал подмастерьев, чтобы они сняли с Рустама мерку.

Пока подмастерья измеряли Рустама, Джинаро внимательно исследовал снятый Рустамом шлем. Что-то заметив на тыльной стороне, гоблин пришел в нешуточное возбуждение и подозвал Гарта. Гарт посмотрел на шлем, сначала он ничего не понял, но потом, видно, дошло и до него. Брови у него взлетели вверх от удивления, он переглянулся с Джинаро и молча полез за деньгами. До Рустама долетел их шепот:

– Сколько у нас всего монет?

– Двадцать семь золотых и пара серебряных.

– Отдавай все.

– Думаешь, мастер согласится?

– Не знаю, но попробовать стоит.

Гарт, преувеличенно тяжело вздохнув, вернулся к прилавку и положил на него ладонь:

– Ну, мастер, пора поговорить о цене.

Гоблин усмехнулся:

– Ну что ж, если пора, давай поговорим. Только учти – цена моя окончательная, торговаться и спорить не буду.

Гарт и Джинаро мрачно переглянулись.

– Ты здесь хозяин, мастер. Как скажешь, так и будет. Говори цену.

– Два золотых и одна серебряная.

Несмотря на согласие не торговаться, Гарт тут же начал возражать:

– Не-эт, это слишком доро… – и осекся. – Э, сколько ты сказал, уважаемый? Два золотых? Я правильно расслышал?

– Не совсем, – невозмутимо ответил бронник. – Я сказал, два золотых и одна серебряная.