Утром молодой грек привёл двух осёдланных коней. Одного запрягли в колесницу, где была привязана бочка с нефтью. Верхом на коня сел Актит. На другую лошадь легко взлетел сухопарый и жилистый Барт.

Уже перед их отъездом Алексей решил сам посмотреть, как всё пройдёт, и уселся на бочку. Актит лишь головой покачал, но перечить не стал.

Менее чем за час они добрались до места.

Оставив лошадей в неглубоком овраге, все трое подобрались к кустам. За ними простиралась степь. Впереди, километрах в пяти возвышался небольшой холм.

Алексей послюнявил палец и поднял его, пытаясь определить, откуда дует ветер.

Актит удивился:

– Ты язычник, Алексей?

– Почему ты так решил?

– Палец.

– Нет, я определяю, откуда ветер дует. У меня на родине так делали.

– И что сказал тебе палец?

– Что ветер справа. Потому скачем до холма, разворачиваемся, выбиваем пробку, и ты, Актит, возвращаешься сюда. А ты, Барт, немного выждешь, подожжёшь конец верёвки и поскачешь по нашему следу. Смотри, ты обязательно должен поджечь разлитое масло!

– Слушаюсь, декарх!

– Готовы?

– Да! – Дружно гаркнули гоплиты.

– Тише вы!

Лошади степняков паслись в отдалении слева. Но Алексей был уверен, что при лошадях будет пастух. Увидев посторонних, он поскачет к своим, поднимет тревогу. Пока скифы – или какое там ещё племя – соберутся, пока доберутся до своих лошадей, пройдёт время, и Алексей рассчитывал, что не меньше четверти часа в худшем случае. В лучшем же – когда они, сотворив поджог, уже вернутся в Гурзуф.

Передохнувшие кони рванули резво. Колесница подскакивала на кочках, и Алексею стоило немалого труда удержаться на бочке.

Вот и холм. Актит описал полукруг и остановился. Алексей выбил пробку из бочки, и на траву потекла чёрная маслянистая жидкость.

– Трогай.

Алексей вскочил на бочку, спиной по ходу движения, и колесница тронулась. За ней на земле оставался чёрный след, пахнувший нефтью.

Когда колесница преодолела уже метров двести, по её следам поскакал Барт. К его седлу была привязана длинная верёвка. Конец её тащился по земле и горел. Пламя было неярким и на солнце едва заметным, но чёрная нефтяная дорожка вспыхнула. Сразу появился чёрный дым.

Однако в одном Алексей просчитался – огонь побежал по нефтяному следу быстро. Вот он догнал лошадь Барта, и тот был вынужден съехать в сторону, чтобы не опалить шкуру лошади.

Алексей забеспокоился. Стоило огню подобраться к бочке, как она воспламенилась бы, и они сгорели бы живьём. Он закричал Актиту:

– Гони!

Гоплит обернулся, увидел, что огонь их догоняет, и хлестнул лошадь. Теперь они двигались с одинаковой скоростью – лошадь и огонь. Пригнувшись к гриве коня и поминутно оглядываясь, Актит лихорадочно соображал, что случится раньше – кончится нефть в бочке или огонь всё-таки их догонит? Ведь уже и кусты недалеко. А там и тропинка кривая, да с камнями, быстро не погонишь.

Тем временем нефть перестала течь из бочки, тянулся лишь тонкий ручеёк. Потом и вовсе закапало.

– Тормози!

Алексей спрыгнул с бочки.

– Руби постромки!

Двумя взмахами меча Актит перерезал дублёную кожу постромков.

Алексей побежал вперёд, Актит и Барт скакали за ним на лошадях. У кустов Алексей остановился и обернулся назад.

Нефть горела, горела трава, ветер нёс пламя и дым в сторону пасущихся лошадей. Дело сделано! Вот только опять неувязка. У обоих гоплитов лошади, а Алексею предстоит возвращаться пешком. Только, слава богу, без щита.

– Садись на лошадь! – наклонившись, предложил ему Актит.

– Лошадь не выдержит двоих!

– Тогда держись за седло и беги рядом.

Местность шла под уклон – едва заметный, но не в гору, и это уже было хорошо.