Рани погладил бороду:

– Я ни слова не сказал об Мохаммеде Амуркуле, сделал лишь предположение, что ракетный удар русских мог быть связан лично с вами и, разрушая резиденцию, гяуры преследовали единственную цель – уничтожение шейха Абдель Аль Яни! Поэтому и поинтересовался, не пытался ли кто-то из полевых командиров повлиять на время выхода вашего отряда из Парши!

– Я прекрасно понял тебя, мой Рани! А Мохаммеда упомянул потому, что он, зная о нашем выходе в Сунгар, сам должен был остаться в Парши. И при желании Амуркул теоретически мог передать русской разведке время прибытия отряда в резиденцию, по которой нанесли ракетный удар. При необходимости русские, исходя из данных Амуркула, имели возможность скорректировать действия своих ракетоносцев. Но информация о передвижениях отряда не прошла к русским. Не потому ли, что я приказал и Мохаммеду Амуркулу сопровождать отряд?

Рани воскликнул:

– Так Мохаммед в отряде?

– Ты не видишь его?

Полевой командир и полновластный хозяин горного, брошенного мирным населением кишлака Назари вгляделся в лица бойцов отряда. С трудом, так как в ущелье темнело быстро, он узнал Мохаммеда:

– Теперь вижу!

– Считаю, мы должны убедиться в верности Амуркула. Либо раскрыть его как предателя. Сомнения насчет Мохаммеда могут оказаться необоснованными, но, раз он попал под подозрение, его следует проверить!

Рани взглянул на Абделя:

– Это должен сделать я?

– Ты читаешь мои мысли! Это хорошо! Да, обработать Амуркула должен ты. В жестком режиме.

– Но после этого…

– Не продолжай, Рани! Я понимаю, что после обработки Амуркула, даже если он окажется чист как стеклышко, нам все равно не останется ничего другого, как обвинить его в предательстве. Иначе не объяснить предпринятых против Мохаммеда мер. Но лучше лишиться друга, чем оставить около себя врага! Я готов пожертвовать Амуркулом. В этой жизни мне приходилось жертвовать многим и многими, так что одной жертвой больше или меньше – уже не имеет особого значения.

– Однако за ним отряд кишлака Парши!

– Ты считаешь, кто-то посмеет осудить мои действия?

– Нет!

– Так в чем проблема? Посадим на место Амуркула его же заместителя Рамазана, тот быстро наведет порядок, если кто-то попытается выказать недовольство насчет решения по прежнему командиру. Или я ошибаюсь?

Рани поклонился:

– Нет, саиб, вы не ошибаетесь, Рамазан подчиняется Амуркулу, одновременно ненавидя его. Заместитель имеет солидную поддержку в отряде Амуркула. Он сумеет удержать ситуацию, каково бы ни было решение по полевому командиру!

– Ну вот и договорились! Как прибудем в резиденцию, арестуй Амуркула. Но так, чтобы этого никто не видел. Арестовав, помести в подвал и тут же обработай его. Лично обработай, Рани!

– Я все понял, саиб!

– Тогда, с помощью всевышнего, в путь?

Рани кивнул:

– Да, саиб!

Абдель проговорил:

– Совсем забыл, у тебя спутниковая связь в кишлаке функционирует?

– Да.

– Хорошо! Вперед!

Шейх отдал команду, и отряд, усиленный полевым командиром Рани с тремя его боевиками, в 21.20 вошел в кишлак Назари. Ашраф Рани позаботился о безопасности высокопоставленного гостя. Селение было оцеплено постами наблюдателей, а его главная и единственная улица пустынна. И вообще кишлак выглядел мертвым. Хотя в нем, кроме нескольких женщин, стариков и детей, была рассредоточена полноценная сотня головорезов Рани. Абдель оценил работу полевого командира, выразив ему благодарность, и въехал во двор двухэтажного каменного дома, встроенного между двумя утесами и сливавшегося со склоном ущелья. С воздуха или с орбиты спутника разведки дом обнаружить было невозможно. А разведывательные подразделения оккупационных сил США сюда попросту не доходили. Этот район являлся зоной, не представляющей интерес для американского командования. Его должны были контролировать союзники янки – пакистанцы. Но те предпочитали не портить отношения с Абделем, имея на своей территории тысячные орды ваххабитов, покинувших Афганистан в результате американского вторжения, активно поддерживающих шейха и пополнявших его отряды. Так что здесь, в Назари, Абдель вполне мог чувствовать себя в безопасности. Только единственная в мире сила могла развеять эту безопасность – подразделения российского спецназа. Русские с восьмидесятых годов хорошо знали район Назари, а также подходы к нему! Но русские далеко! По крайней мере, сейчас!