- Не следил, а решил сопроводить до дома, на случай если вы решите еще покалечить чей-нибудь автомобиль. – она продолжает стоять и удивленно смотреть на меня. – Вы можете вызвать сменщицу и отправиться за вещами в эту богадельню прямо сейчас. Этот день вам все равно оплатится. За жилье с вас денег не возьмут, можете жить в номере сколько угодно.

- Идиот! – вылетает из ее рта, когда она приходит в себя.

- Чего? – встаю на ноги, упираясь кулаками о стол. Такой реакции я точно не ожидал. Вместо «спасибо» или просто молчаливого кивка, она хамит!

- Что слышал! – отвечает таким же тоном. – Никуда мы с детьми заселяться не будем. – разворачивается и идет к выходу.

- Стоять! – ору во все горло. Она останавливается, но не поворачивается. – Ты не боишься, что органы опеки отберут у тебя детей? – спрашиваю уже тише. Она разворачивается, руки сжаты в кулаки, из ее карих глаз сейчас начнут вылетать молнии, я на расстоянии чувствую, как она искрит от злости.

- Ты теперь еще вздумал угрожать мне органами опеки? – говорит сквозь плотно сжатые зубы.

- Я не угрожал, а предупреждал! – злюсь на нее. – Рано или поздно им станет известно о ваших условиях проживания. – пытаюсь остудить ее пыл, задолбала выставлять меня монстром. Я пытаюсь ей помочь, но нет, мы гордые. Она вздыхает и закатывает глаза.

- Я что похожа на бездомную? Я как-то плохо одета? Нет, – выпрямляет руку вперед, – конечно на мне не брендовые шмотки, как на некоторых, но это не значит, что я с детьми голодаю и нам негде жить. – упирает руки в бока. – Если вам богатеньким мажорам, кроме клубов и отдыха на остовах, деньги девать не куда, то спешу вас заверить, что не все живут так как вы. Есть люди, которые ездят, как вы барин изволили выразиться «в богадельни» и помогают людям, оставшимся без крыши над головой и средств к существованию. Если вы считаете, что все, кто туда входит, проживает там… то у нас очень большой приют, так как вмещает в себя треть города не равнодушных людей. – она заканчивает свою речь, разворачивается и уходит, а я продолжаю стоять, чувствуя себя полным дураком. Чтобы я еще раз предложил ей свою помощь?! Я все выходные не находил себе места, думал, чем ей еще помочь, а она опять нахамила и вылила на меня очередное ведро помоев. Выставила идиотом!

Хватаю стакан с водой со стола и запускаю его со всей силы в дверь. Бесит! Как же она меня бесит! Язва! Мелкая пигалица! Да, что она себе позволяет? Кто она, а кто я! Вспоминаю о детях и скриплю зубами.

- Твое счастье, что у тебя двое малышей! Уже давно вылетела бы от сюда, как пробка из бутылки! – цежу сквозь зубы. Смотрю на бардак, устроенный мной, прихожу в себя. – Так, Мэт, выдохни и забудь. Скоро закончу с делами, уеду и больше эту занозу не увижу. – успокаиваюсь и сажусь обратно в кресло. Вызываю горничную, требую убрать осколки с пола, принимаюсь дальше разбираться с документами.

Через несколько минут в кабинете появляется Натали. Она удивленно смотрит на разбитый стакан, потом поднимает глаза на меня.

- Матвей Степанович, вы не поранились? – отрицательно верчу головой. Не хочу сейчас ни с кем разговаривать, тем более с какой-то горничной.

Она принимается за уборку. Натали наклоняется за осколками, ее и без того короткая юбка униформы задирается еще выше, мне видны кружевные резинки черных чулок. Глаза сами разглядывают, что скрывается под юбкой. Красная полоска ее ажурных трусиков не дает оторвать взгляд. Девушка долго и тщательно все убирает, а я любуюсь представшим видом ее нижних округлостей.