- Руслан, пожалуйста, поверь мне! – я соскакиваю и торопливо иду в его сторону. – Я не крала этих денег! – отчаяние охватывает, когда я вижу неверие в его глазах. – Клянусь! Меня просто подставили!

- А как ты это объяснишь? – к нам подходит Вера и протягивает листок. – Твоё заявление на увольнение.

- Что?! – я хватаю бумагу. Да, мой почерк и роспись моя. От паники и ужаса я даже не сразу соображаю, откуда вообще взялась эта бумажка.

- Мы сделали запрос в банк, – между тем продолжает говорить Вера. – И они сказали, что снятие тобой этой суммы запланировано на вторник. А согласно дате на заявлении, завтра последний день твоей работы в компании.

Я начинаю задыхаться от понимания того, как всё это выглядит в глазах Руслана.

- Нет… – перевожу на него ошеломлённый взгляд.

Он спокойно вытаскивает из моих дрожащих пальцев заявление и быстро просматривает его, скорее всего, для того, чтобы убедиться, что это мой почерк.

- Ты собиралась уволиться, снять деньги и что? Сбежать с ними, бросив Руслана? В этом состоял твой гениальный план? – вопросы Веры сыплются один за одним.

Слёзы появляются при виде того, какая лютая ненависть разгорается в чёрном прищуре глаз Руслана, когда он переводит взор с бумаги на меня.

- Нет… пожалуйста, Руслан… – я захлёбываюсь от раздирающих внутри меня чувств несправедливости и страха. – Пожалуйста… просто поверь мне… Я люблю тебя… я бы никогда…

- Заткнись! – цедит он сквозь зубы, прожигая меня лютым и бешеным взглядом. – Вадим! – почему-то рявкает в сторону начбеза.

Тот, в отличие от меня, понимает Руслана сразу.

- Мы всё проверили, – напряжённо начинает говорить Вадим. – Аудиторская контора с безупречной репутацией. Начальник отдела кадров подтвердила, что Алина Дмитриевна лично принесла заявление и попросила никому не говорить об этом, объясняя это якобы сюрпризом для вас, – смущение всё-таки проскальзывает в голосе мужчины, когда он поясняет дальше. – Все были в курсе, что вы… кх-м-м… хотели, чтобы Алина Дмитриевна уволилась, поэтому в кадрах не удивились и решили не доводить до моего сведения данный факт.

Сердце к концу речи начбеза уже настолько сильно бьётся в груди, что мне становится даже плохо. Перед глазами всё начинает плыть.

- Нет… – шепчу в отчаянии, качая головой из стороны в сторону. – Нет… пожалуйста… Руслан…

- Значит так! – пелена из слёз мешает мне рассмотреть лицо любимого мужчины. Судя по стуку каблуков, Вера отошла от нас. – Вадим, везёшь её домой. Проследи, чтобы она забрала только то, с чем пришла ко мне, и забери обязательно ключи. Отвезёшь, куда она скажет.

Слёзы текут, уже не прекращаясь, по щекам.

- И чтобы я больше даже близко не видел её, ты понял?

- Руслан… – я хватаю его за запястье трясущимися пальцами одной руки, а второй вытираю слёзы. – Не делай этого с нами! Ну, пожалуйста! Просто поверь мне!

В голове сейчас бьётся только одна мысль.

Ребёнок. Я не успела сказать ему про малыша, которого ношу.

Может быть, хоть эта новость заставит его не рубить с плеча. И это даст мне время, чтобы я нашла доказательства своей невиновности.

- Я беременна, – всхлипываю. – У нас будет ребёнок.

Всё тело Руслана словно деревенеет.

- О боже, Алин! – вскрикивает позади Вера. – Ну, может, хватит уже сочинять?! Ты буквально десять минут назад, заранее извиняюсь перед всеми за такие подробности, в туалете попросила у меня гигиеническую прокладку, сообщив, что у тебя наступили критические дни. Хватит уже пудрить всем мозги! И особенно – моему брату!

В голове словно что-то взрывается.

Не веря своим ушам, я оборачиваюсь.