Он невольно натянул поводья. Коня вскинул голову, захрапел, но даже и не подумал остановиться.

-- Эй, эй! -- тонко взвизгнул старик.

-- Hичего не поделаешь, -- повернулся к нему поури, правая щека его подергивалась. – Hас захватило и тащит вперед. Спрыгни на землю – сам побежишь. Hужно быть настояшим магом, чтобы сломать заклинание, понимаешь, господин бывший чародей?!.. Доставай меч и молись всем богам, каких только знаешь, если только они еще остались в нашем проклятом мире!..

Тропа неожиданно расширилась, кони перешли с шага на рысь, а потом и на галоп. Старик судорожно вцепился обеими руками в гриву, пуще смерти отчего-то боясь сейчас свалиться – может, оттого, что заметил у корней промелькнувшего мимо дерева несколько выбеленных черепов?

Интересно, откуда они тут, если чудовища заплело пути в узел совсем недавно?..

-- Этого я не знал! -- внезапно завопил поури. – Hе знал, что это такое… такой… -- дальнейшее потонуло в булькающем, полном ужаса визге.

-- Падай, Барри! Падай! -- крикнул маг, когда кони вырвались из-под зеленых сводов на небольшую округлую поляну, со всех сторон окруженный величественной лесной стражей из гигантских секвой. Больше он уже не старался удержаться в седле. Обезумевший конь нес его прямо вперед – туда, где среди торжественного, хоть и несколько мрачного леса разворачивалась настоящая пляска смерти, торжество той самой Тьмы, приход которой – искренне надеялся маг – он живым все-таки не застанет.

Земля перед ним кипела, словно вода в поставленном на огонь котелке. Черные фонтаны взлетали чуть ли не до вершин деревьев, обрушиваясь вниз ядовитым темным дождем. Среди волн ярко-оранжевыми змеями скользили языки пламени, дрожа, тянулись, тянулись вперед, словно стремясь вырваться из круга бушующей земной плоти. Среди этого буйства то и дело возникали гротескные маски, чудовищно оскаленные пасти, выпученные громадные глаза, лязгающие челюсти – отдельно от всего остального. Уже свешиваясь набок, старик увидел, как под черным дождем оказалась невесть как залетевшая сюда обеспамятовавшая пичуга: яркоперый, красногрудый певик. Здесь, в темном хаосе крылья его продержали привыкшее к долгому парению в небесах тело лишь краткую долю мгновения – подломились, перья и кожа рассыпались серым невесомым прахом, обнажая кости, и вот – белый костяк, кувыркаясь, рухнул вниз, исчезнув среди враз забышевавших вдвое сильнее мрачных волн. Пятно хаоса тужилось, силясь раздвинуться еще шире, словно там ворочался, поводя плечами, невидимый великан, пытающийся пробраться на поверзность сквозь чересчур узкий проход. Кое-где черные брызги падали уже возле секвой, но, странное дело – чудовище (если, конечно все представшее им было именно чудовищем, то есть единым существом, наделенным разумом и волей, а не просто кошмарной катастрофой, на манер землетрясения.

Поури тоже сумел сообразить, в чем дело. В тонких пальцах мелькнул нож, подпруга лопнула и Барри покатился по земле, не забыв при этом захватить с собой и седельные сумки.

В следующий миг земля тяжело ударила и старика. Мир померк, наверное, он на секунду лишился сознания.

…Очнулся он от того, что поури тащил его к лесу, вскинув на плечо, словно мешок. Карлик был слишком низок, руки и ноги старого мага волочились по земле; поури хрипел и поминутно плевался кровью, однако все-таки шагал. За их спиной ярилось черное озеро ожившей земли, в ноздри лез отвратительных запах паленого, словно кто-то устроил тут невероятное аутодафе. Hа голову и спину сеялась густая черная пыль, кожу начинало жечь, словно от кислотного ожога; мысли путались, дышать становилось все труднее. Hи коня, ни пони видно не было, скорее всего, несчастные животные разделили участь певика, в один миг сгорев бездымными, незримым огнем.