Перед глазами снова потемнело, я пошатнулась и упала бы, если бы не поддержка подоспевшего мужчины. Очень вовремя, надо сказать, он оказался рядом.

Несколько мгновений спаситель внимательно рассматривал меня. Радость на его лице постепенно сменилась недоумением, взгляд ощутимо похолодел, стал настороженным, цепким.

— Эннари? — произнес он наконец.

Я отрицательно качнула головой и, в свою очередь, тоже спросила:

— Кто вы?

Мужчина еще раз придирчиво изучил меня, нахмурился.

— Даэрсин Хобб, — представился он. Губы дрогнули в подобии улыбки, но взгляд по-прежнему оставался ледяным, недоверчивым. — А вот кто вы, позвольте узнать…

Хотела назвать свое имя, рассказать, что произошло, пожаловаться на Егора с его чертовой сферой. Наверняка, там, внутри, был какой-то психотропный препарат, вон как меня переклинило, даже галлюцинации начались, собственные руки кажутся чужими. Хотела попросить о защите — раз мужчина спрашивает, кто я, значит, с Масловым, скорее всего, не связан. Хотела…

Да много чего хотела, но все, что смогла, это произнести немеющими губами:

— Помогите… Пожалуйста.

И снова потеряла сознание, второй раз за короткое время. Как бы у меня это в привычку не вошло.

А дальше начались долгие дни беспамятства. Я металась в бреду, пыталась освободиться, вырваться на волю и улететь. Вернуться… Куда? Я и сама не понимала, но почему-то была уверена: мое место не здесь, а где-то далеко-далеко отсюда. Тут мне не нравилось, и я билась, как птице в чужой, душной клетке. Сердце тоскливо ныло, а засевшая в груди игла становилась все длиннее и острее.

— Тише, девочка, тише… Успокойся.

В редкие минуты просветления видела перед собой все того же мужчину. Он появлялся из обступившей меня тьмы. Наклонялся. Клал на горячий лоб приятно прохладные руки. Поил какими-то микстурами и терпеливо уговаривал:

— Постарайся привыкнуть. Не сопротивляйся. Все будет хорошо.

Его голос успокаивал, лекарства придавали сил, и я постепенно расслабилась, чтобы прийти в себя внезапно и резко, как от толчка, — на этот раз, к счастью, не на алтаре, подозрительно напоминавшем жертвенный, а на мягкой кушетке в увитой зеленью беседке. Посреди цветов, щебета птиц и каких-то малознакомых, но очень приятных ароматов.

Что ж, перемена обстановки радует. Если бы меня собирались убить, вряд ли так расстарались — заперли бы где-нибудь в подвале и все. Но, в любом случае, лучше быть готовым ко всему. И разлеживаться долго не стоит.

Начала приподниматься и…

— А вот так резко вставать пока не надо, — в беседку, раздвинув закрывавшие вход лианы, шагнул знакомый мужчина.

— Опять вы, — вырвалось у меня, прежде, чем успела подумать или остановиться. Пришлось торопливо извиняться: — Простите, не хотела вас обидеть. Просто…

— Надеялась, что все окажется сном? И я тоже?

Кивнула, подтверждая его слова. Действительно ведь надеялась, верила вопреки всему, отчаянно цеплялась за любой, пусть самый крохотный шанс.

— Вынужден огорчить, я абсолютно реален, — развел руками мужчина, уничтожая последние оставшиеся у меня иллюзии.

Подошел, остановился рядом, позволяя как следует себя изучить.

Высокий, поджарый, на вид лет сорока. Умное лицо, с темными завитками волос над высоким лбом. Ясные карие глаза.

— Даэрсин Хобб…

Удивительно, но я прекрасно помнила его имя.

— Он самый, — почти весело подтвердил мужчина. — Называй меня мэтр Хобб. Не обижусь.

Да уж, действительно живой и реальный. Реальней некуда.

— Можешь даже прикоснуться, если тебе так будет легче.

Вытянула руку, но дотрагиваться не стала. Вместо этого снова — теперь уже внимательно, не пропуская ни одной, даже самой мелкой детали — осмотрела ладонь. Чужая... Значит, и тело не мое. Мир, похоже, тоже.