Наконец датчик останавливается, и картинка проясняется.

— Так… что тут у нас, — бормочет себе под нос Елена Сергеевна и делает необходимые измерения.

— Все хорошо? — с придыханием спрашиваю и замираю в ожидании ответа.

— Более чем, — улыбается она мне. — Срок восемь недель. Развитие соответствует сроку. Никаких патологий и угроз нет.

Облегченно выдыхаю. Это главное. Я так боялась, что с этим постоянным стрессом наврежу ребенку, но слава богу все обошлось.

— Вот смотрите это голова, это ножки, а это, — наводит курсор на мерцающую точку, — сердечко бьется. Хотите послушать?

— Конечно.

Врач нажимает кнопку, и четкий, ритмичный звук сердцебиения заполняет пространство кабинета. Непрошеные слезы катятся по моим щекам, а остановить их не получается.

— Вика, ну что ты, — кидается ко мне свекровь, пытаясь успокоить.

— Все нормально, — останавливаю ее и шмыгаю. — Это от счастья.

— Бывает, — улыбается Елена Сергеевна. — Фотографию для папы распечатать?

Сердце болезненно сжимается, а дыхание срывается. Закусываю до боли губу и отворачиваюсь, чтобы перетерпеть.

— Не нужно, — тихо отвечает Людмила Петровна.

— Нет, распечатайте, — решительно говорю я. Иван увидит эти снимки, когда вернется. Обязательно увидит.

Вытираю живот, сажусь на кушетке и надеваю кофту.

— Результаты УЗИ я оставлю у себя и вклею в карту. Если вам нужны, могу копию сделать.

— Не нужно. Только снимок, — забираю и аккуратно кладу в сумочку.

Врач дописывает бумажки и протягивает их мне.

— Вот направления на анализы. Как будут готовы результаты, приходите ко мне, и я вас поставлю на учет.

— Хорошо. Спасибо.

— На здоровье.

Выходим от врача и идем к выходу. На улице я останавливаюсь и глубоко дышу, приводя нервы в порядок. Сложное было испытание, но я справилась.

— Все нормально? — Людмила Петровна заботливо обнимает меня за плечи.

— Да, — улыбаюсь ей. — Просто перенервничала.

— Надо было рассказать врачу про нашу ситуацию, возможно, она бы подсказала какие-то успокоительные.

— Я пока справляюсь.

— Поехали, отвезу тебя.

Сажусь в машину и сразу пристегиваюсь. Людмила Петровна опускается на водительское кресло и заводит двигатель. Обычно она ездит с водителем, но сегодня почему-то решила сделать исключение.

Машина плавно трогается с места и выезжает на проспект, аккуратно вливаясь в плотный автомобильный поток.

Спустя час мы пьем чай у меня дома и беседуем ни о чем. Время стремительно несется вперед, и пора рассказать о своей поездке, но язык не поворачивается.

— Людмила Петровна, я хотела с вами поговорить… — начинаю издалека, нервно кусая губы. Не знаю, как подобраться к главному, да и вряд ли свекрови понравится моя затея.

— Конечно. О чем? — Она ставит чашку на стол и смотрит на меня.

— О Нюсе. Она может пожить у вас какое-то время?

— Что-то случилось? — Свекровь сразу напрягается, будто чувствует подвох.

И он есть… Набираю в легкие побольше воздуха и выпаливаю:

— Я хочу уехать на несколько дней…

Людмила Петровна недоуменно смотрит на меня и молчит. Сдаюсь и добавляю:

— С Павлом…

— Что? — Ее глаза округляются еще больше. — Нет, Вика, это невозможно!

— Почему? — устало вздыхаю. Примерно такой реакции и ожидала. И в принципе к ней готова.

— Это опасно, особенно в твоем положении! — заходится она праведным гневом.

— С моим положением все в порядке, — улыбаюсь ей. Не хочу ругаться и смягчаю острые углы. — Сами же слышали слова врача.

— Вик, ну зачем тебе эти риски?

— Я хочу побывать на месте и сама убедиться во всем.

— В чем убедиться? Я против, — сокрушенно качает головой Людмила Петровна, пытаясь меня образумить.