— Тогда до завтра? — уточняю с улыбкой. Из нас получилась неплохая команда. Иван бы нами гордился. Даже Павел отмечает, что у нас неплохо получается, но спор выиграть пока не выходит.

— До завтра.

Провожает меня до приемной, закрывает кабинет на ключ и отдает его мне.

Спускаюсь и выхожу на улицу. Глубоко вдыхаю свежий воздух и подставляю лицо последним лучам закатного солнца. Весна уже плотно обосновалась в городе. Хочется прогуляться, но не решаюсь. Марина права, Нюсенька ждет и скучает, совсем маму не видит в последнее время. Надо ехать домой.

Подхожу к машине, водитель распахивает заднюю дверь. Сажусь в салон и пытаюсь расслабиться. Автомобиль плавно трогается с места, доезжает до шлагбаума и резко тормозит. От неожиданности подаюсь вперед, но по инерции успеваю упереться рукой в пассажирское кресло и не ударяюсь.

— Вот дура, — ругается мой водитель и нажимает на сигнал.

Выглядываю в лобовое стекло и вздрагиваю от неожиданности. Уперевшись двумя руками в капот, перед машиной стоит Карина, бывшая девушка Ивана, и смотрит мне прямо в глаза.

— Это ты виновата, тварь! — долетают до меня ее оскорбления. — Если бы он с тобой не связался, был бы жив! — нервно сглатываю и стискиваю руки в кулаки, стараясь не выказать эмоций. — Ты убила его! Как теперь жить с этим будешь?

Охрана быстро хватает Карину за талию и оттаскивает от машины. Водитель трогается с места и выруливает на шоссе. Откидываюсь на спинку и отворачиваюсь к окну. Тело сотрясает мелкая дрожь, а сердце сжимается от боли и отчаяния.

— Виктория Николаевна, все нормально?

Слышу взволнованный голос водителя и неопределенно киваю. Горячие слезы застилают глаза, ничего не вижу. Раз за разом проматываю в голове отвратительную сцену, устроенную Кариной. Она сказала то, о чем я боялась даже думать, не желая признавать. Но она права. Если бы не я, может, с Иваном бы ничего и не случилось. Я виновата… Живот начинает неприятно потягивать, и это явно нехороший признак. Глубоко дышу, стараясь успокоиться, и глажу едва округлившийся животик. Нельзя нервничать, нельзя волноваться. Все будет хорошо…

Закусываю губу и прикрываю глаза, пытаясь увести мысли в другую сторону и думать о чем-то хорошем. Вспоминается Ванечка. Наше первое свидание… как боялась его. Он казался мне таким взрослым и серьезным, а на деле был озорным мальчишкой. Мы всю ночь гуляли по городу, ели мороженое и смеялись. Потом Иван проводил меня до общежития и даже не напросился на чай.

Как же он красиво ухаживал, покорял и завоевывал. Я влюбилась без памяти и уже через неделю наших встреч не представляла своей жизни без него… Ничего не изменилось. Я по-прежнему люблю его, даже сильнее, чем раньше, и не представляю, как жить без него. Это невозможно. Мы одно целое, и никак иначе.

Машина останавливается. Открываю глаза и вижу, что мы подъехали к дому. Водитель подает мне руку и помогает выйти. Благодарно киваю, оборачиваюсь к дому и застываю в недоумении. Вместо окон на втором этаже белые плакаты с яркими надписями «Убийца» и «тварь».

— Господи, что это? — закрываю рот рукой, чтобы сдержать крик, рвущийся наружу.

— Где? — Водитель подходит ко мне.

— Вон там на окнах, — указываю направление.

— Там ничего нет, — спокойно отвечает он, а меня уже колотит от всего происходящего. Чувствую себя зажатой в замкнутом пространстве. Внутри себя. Мне страшно и нечем дышать.

— Как нет? — выталкиваю из себя слова, жадно хватаю ртом воздух и смотрю на водителя.

— С вами все в порядке? — хмурится он.

— Да… — оборачиваюсь на окна — ничего нет. Обычные окна, как и всегда. Ничего не понимаю, может, я схожу с ума?