Я согласилась.

– Черт! – тихо выругивается Наташа, глядя в окно через щели жалюзи. – Ларионов приехал… А я хотела пораньше сегодня сбежать. В садике укороченный день.

Ларионов наш директор. Сбежать пораньше, пока он у себя, не выйдет, потому что наш кабинет проходной.

– Еще и не один… – бормочет она. – Не дай бог, заставит работать до шести!

– Не заставит.

Слышу, как с грохотом закрывается входная дверь, а затем из коридора доносятся тяжелые мужские шаги.

Занявшая свой стул Наталья изображает крайнюю занятость. Хмуря брови, глядит в монитор и яростно бьет по клавиатуре.

– Добрый день. – бросает нам Ларионов не очень приветливо.

– Здравствуйте, Николай Федорович. – отвечаем нестройным хором и тоже без энтузиазма.

Прицепив к лицу приветливую улыбку, поворачиваю голову к входу и от неожиданности сильно вздрагиваю, потому что следом за Ларионовым в кабинет заходит Рокотов.

Артур.

Здесь, в нашей обшарпанной шаражке.

Застыв, жду когда его, по обыкновению, равнодушный взгляд найдет меня.

Не находит. Даже не удосужившись ответить на приветствие, и ни на кого не глядя, он проходит в кабинет с Николаем Федоровичем.

Хам.

Хамом был, хамом и остался.

– Пресвятая Матерь Богородица. – скороговоркой произносит Наташа. – Кто этот молодой бог?

Елена Дмитриевна пожимает плечами. Она планировала эти выходные закрутками заняться, и полдня сегодня вспоминала, остались ли на ее даче железные крышки для них. Наверняка, ей не до «молодого бога».

– Не, ну вы видели?! – шипит Натаха. – Шикарный мужик, да?!..

Приложив к пылающим щекам прохладные ладони, я на нее не смотрю. Ни за что не признаюсь, что мы учились с ним вместе. Умру от стыда, если он снова сделает вид, что не узнал меня.

– Может, им кофе предложить?

– Предложи… – отзывается Елена Дмитриевна. – Думаю, надо все-таки купить упаковку крышек. Останутся на следующий год. Как думаете?

Я киваю, а Наталья, достав зеркальце и помаду, принимается красить губы.

– Ты же в детский садик опаздывала… – напоминаю, отчего-то на нее злясь.

– Ничего, не маленький, подождет немного. Мать благим делом занята, папку ему достойного ищет.

Однако очаровать претендента на роль отца своего сынишки она не успевает. За дверью кабинета Николая Федоровича слышатся шаги и мужские голоса, а через пару секунд оба мужчины выходят.

– Я покажу нашим юристам. – говорит Артур, обращаясь к Ларионову.

В его руках прозрачная папка, которую ему, наверное, вручил наш руководитель.

В ответ он часто кивает головой, и его второй подбородок вместе с ним.

А затем двигаясь мимо столов, Рокотов обводит взглядом помещение, касается им моего лица и быстро выходит в коридор.

– Артур Александрович!.. – окликает его Николай Федорович, и тоже скрывается за пластиковой дверью.

Не узнал?..

Или сделал вид, что не узнал?

Зародившись глубоко в груди, к горлу поднимается волна обиды и жгучего стыда.

Как хорошо, что я не проболталась коллегам о том, что мы знакомы. Представляю, как бы я сейчас обтекала.

– Артур Александрович… – шепчет Наташа с придыханием. – Кольца на пальце нет, я посмотрела.

Это первое, что ее интресует в мужчинах половозрелого возраста. Ее сынишке три года, а его биологический отец, недавно женившись, заявил Натахе, что она никогда в жизни не выйдет замуж, потому что баба с прицепом никому не нужна.

Теперь она всеми силами пытается утереть ему нос и заставить кусать локти.

– Девочки, ровно пять! – оживляется Елена Дмитриевна. – По домам! А мне еще нужно крышки купить!

Закрыв программу и выключив компьютер, я поднимаюсь со стула и смотрю на свое отражение в зеркале. Быстро пробегаюсь щеткой по волосам и подкрашиваю губы блеском.