Маша понимала. Недоожившие трупы нести в город, там, в морге, в особой комнате, проводить долгий, нудный, грязный и опасный ритуал. А потом хоронить – в бетонном гробу, потому что бывали случаи спонтанного денекроза уже очищенных, казалось бы, лучшими специалистами трупов.

А ещё это означало, что, по всем писаным инструкциям и по неписаным, но не менее жёстким законам сообщества магов, своих погибших надо было выносить немедленно, потому что их смерть могла обернуться куда большей бедой, чем, к примеру, неразыскание тех шестерых бедолаг, из-за которых всё и началось.

– Надо возвращаться, – выдохнул Игорь, вставая. Как показалось Маше – с отвращением к себе. – Мёртвых… обиходить. Доложить куда следует…

Доложить куда следует они и впрямь были обязаны. Отделения МГБ в Карманове не было, докладывать надлежало напрямую в область.

– Маш… Давай последний заход, а? Хоть бы только на «мёртвый-живой», без привязки к местности?

– Недопоиск…

– Ну да. Чтоб не с пустыми руками домой. И родне сказать, мол, живы, знаем точно.

– Давай. – Рыжая тряхнула волосами.

…И вновь им помогли. Болотная тварь дёрнулась раз, другой, почуяв творимое рядом чародейство, хоть и куда слабее, чем поиск по Курчатову, – и замерла, придавленная, словно бетонной плитой, чьим-то сильным и сложным колдовством. Сплетено было так тонко, что Игорь, похоже, так ничего и не заметил.

А люди ещё оставались живы. Заклятие отвечало на вопрос ясно и недвусмысленно.

– Хоть тут всё удалось, да, Маш?

– Угу. И не так далеко. До утра протянут. Во всяком случае, от жажды не умрут, хотя здешнюю воду пить… – Она покачала головой.

– Ничего, тут-то базовый курс наш и пригодится.

Бойцы лейтенанта Морозова тем временем сноровисто уложили тела погибших на носилки, благодаря усилиям Игоря не замечая, что у одного всё отчётливее дёргается веко, а второй уже приметно подёргивает указательным пальцем, и вся процессия двинулась прочь из недоброго леса.

Игорь шёл впереди, отыскивая путь по магическим меткам, сосредоточенный и суровый. Но где ему было почувствовать; а вот Машка никак не могла избавиться от ощущения, будто ей пристально смотрят в спину, словно решая, друг она или враг.

В горисполкоме, конечно же, никто не спал.

Иван Степанович Скворцов выскочил к ним навстречу – вместе с ещё несколькими незнакомыми в армейской и милицейской форме. Носилки с мертвецами тут же подхватили, загружая в невесть откуда взявшийся фургон: окошки в кузове закрашены белым. Милицейский чин с каменным лицом и погонами капитана подступил к вытянувшемуся по стойке «смирно» Морозову, что-то негромко, но очень жёстко бросил.

– Давайте за мной, – махнул рукою Скворцов ребятам.

– А… как же мёртвые…

– Успеете. Если надо, вам всё скажут и вызовут куда следует. – Деревяшка цокала по мраморным ступеням. – Рассказывайте пока всё по порядку: что там случилось, чего и как.

Маша с Игорем переглянулись. В тихом Карманове творилось что-то соверщенно непонятное. Двое магов. Настоящих, с офицерскими жетонами, и Игорь готов был поклясться, что обе фамилии ему хоть и смутно, но знакомы.

– Садитесь. – Скворцов бухнул на стол три стакана с дымящимся чаем, придвинул тарелку с колбасой, явно из кооперативного ларька. «По сорок семь рублей кило», – машинально отметила Маша. – Не нашли наших-то, значит?

Игорь покачал головой.

– Но знаем, что живы. А точно определить не смогли, потому что…

– Иван Степанович! – вдруг перебила Маша. – Товарищ Скворцов! Мы тут… – она замолчала, набираясь смелости, – столкнулись кое с чем.

Председатель собирался было придвинуть Маше чай, но остановился, так и не коснувшись стакана.