Если первым Творцом был Господь Бог, то первым критиком, несомненно, дьявол. Так вот по чьим стопам идут современные литературные критики…

Артур Конан Дойл, частная переписка

Читать по-арабски Лев, разумеется, не мог. Джинн снабдил его знанием языка, но вполне возможно, что и сам был неграмотным. Поэтому на витиеватую табличку, смутно различимую в темноте и подтверждающую, что здесь живёт мулла, наш соотечественник не обратил никакого внимания.

– Иди, э-э… грабь, воруй, кради, – подло хихикая, напутствовал его шайтан. – Зелёная чалма… э-э… со словами из Корана находится в этом доме.

– О’кей! Только ты пока не убегай, мне потом пару вьючных животных с постоялого двора увести надо. Подтолкнёшь?

– Толкать на грех… э-э… моя святая обязанность! – важно подтвердил нечистый, смущённо чихнул и присел на корточки у порога.

Разумеется, Оболенский ни на грош не доверял ушлому искусителю правоверных, поэтому имел свой чёткий и хорошо продуманный план действий. Он легко перемахнул через забор, на цыпочках прошёл мимо двух дремлющих сторожевых псов, влез через окно в дом, каким-то седьмым чувством нашёл спящего на полу старика и без малейших угрызений совести стибрил лежащую рядом белую чалму с полосой зелёной ткани. Подумав, чалму вернул на место, а полосу забрал себе. Тем же макаром вернулся во двор, чтобы застать коварного шайтана на месте преступления. Тот как раз встал на задние лапки между двух спящих азиатских овчарок…

– Тсс, – приложив палец к губам, прошипел Лев. – Разбудишь же, идиот!

– Вах, глупый… э-э… человек! Я и хочу их разбудить, чтоб они тебя… э-э… съели!

– А-а, понял, тогда не мешаю, валяй.

Шайтан ловко дёрнул за хвост одного пса и больно наступил на лапу другому. Нечистый дух гордо обернулся к Оболенскому, но там, где только что стоял бывший помощник прокурора, лишь клубилась пыль…

– Я тебя за воротами подожду, договорились?

Шайтан автоматически кивнул далёкому голосу и вдруг резко понял, что он стоит нос к носу с двумя рычащими кобелями.

– Э-э… хорошие пёсики?

Глупый вопрос. Бессмысленная смерть. Нет, понятно, что нечистого убить нельзя, но изрядно потрепать-то можно? Вполне! Последующие две минуты были самыми неприятными в его жизни…

– Ничего ценного не откусили? – заботливо поинтересовался Лев, когда обслюнявленная и изрядно пожёванная жертва собственной тупости догнала его на ночной улице.

– Зачем так сделал, э-э? Зачем меня подставил? Зачем…

– Забей, а не то я сам тебе забью. – Оболенский поднял было руку для подзатыльника, но передумал пачкаться в слюнях и шерсти.

Какое-то время они топали молча, шайтан считал синяки, царапины и укусы, а герой нашего повествования, не сбавляя шага, вязал из широкой зелёной ленты скользящую петлю. И только у самых ворот постоялого двора Лев снизошёл до вопроса:

– Слышь, уникум, ты под костюм галстук носишь? Нет? Так я и думал… Тогда примерь!

Бедный шайтан не успел даже вякнуть. Если пару минут назад он был уверен, что ничего хуже погрызания его двумя азиатскими овчарками в его жизни ещё не было, то теперь он понял, как страшно заблуждался… Зелёная лента, свидетельствующая о том, что её обладатель совершил паломничество в Мекку, украшенная сурой из Корана, сжала горло нечистого, как самый надёжный ошейник на свете, и одного движения суровой православной руки было достаточно, чтобы враг рода человеческого начал задыхаться!

– Пусти-и… нехороший урус… обманщик… э-э… меня нельзя… Я же… э-э… шайтан…

– Как же, как же, помню, знакомились, но на брудершафт всё равно не поцелую, не надейся, – честно предупредил Оболенский. – А теперь изобрази мне жуткую злобную тварь потустороннего мира, мне тут кое-кого попугать надо. Но не так, чтоб до инфаркта, максимум – до энурезу…