3. Глава 2

Мужчина за дверью терял терпение, а я никак не могла набраться смелости и открыть. Я, взрослая женщина, педагог с немаленьким стажем, дрожала как осиновый лист, это раздражало неимоверно. Но после третьего обещания выломать дверь, я все же собрала волю в кулак, подошла, дернула ручку и остолбенела.

– Эллион ван Лейтон! Сколько раз я предупреждал тебя не проводить эксперименты в собственной комнате? Сколько раз я просил брать хотя бы лаборанта для подстраховки? – невероятные желто-зеленые глаза смотрели на меня с такой искренней яростью и беспокойством, что я с трудом отвела взгляд и мельком оценила «противника».

Куратор был темноволосый, с аккуратной стрижкой, кажется, она называется «принстон», одет в плотно сидящий на нем синий костюм с белой рубашкой. И, складывалось впечатление, что чтобы подавлять тебя, ему нужно было просто находиться рядом. Таких идеальных мужчин в моей жизни не было не то что давно, а скорее никогда. Это пугало.

– Простите, я больше не буду, – прошептала я и опустила взгляд ниже, посмотрев на свои босые ноги. – Вот же фораминифера! – чертыхнулась я, обнаружив, что стою перед ним в топике на бретельках и шортиках, больше смахивающих на нижнее белье. – Пижама!

– Фри Эллион, – до мужчины тоже, наконец, дошла вся двусмысленность ситуации. – Я бы хотел поговорить с вами… Более одетой, – он презрительно фыркнул и отвернулся.

А мне на секунду стало обидно. В своем родном теле и родном мире у меня не вышло наладить личную жизнь, те с кем я знакомилась, не выдерживали бойкого характера, проверки бесконечных тетрадей по вечерам и  моих претензий. Не встретила я спутника жизни, что отвечал моим минимальным требованиям, хотя не сказала бы, что они высоки. Разве сложно быть честным, ответственным, держать слово и отвечать за него, уважать и поддерживать? Мне всегда казалось, что нет, но я ошибалась. Да и не было особо выбора, что в институте, что в школе преобладал женский коллектив.

– Я вам совсем не нравлюсь? – ляпнула я раньше, чем подумала. А когда подумала, то ужаснулась, но уже было поздно.

– То есть, ты, фри Эллион, даже не скрываешь, что пытаешься меня соблазнить? – опешил мужчина.

– Нет, – ответила я, и недоумение лишь глубже отразилось на его лице. – Это не я пытаюсь, а вы, не я же пришла к вам в комнату утром выходного дня и застала в неглиже, что ожидаемо.

– Невероятно, ты…

– И почему вы мне тыкаете? Мы что, с вами на брудершафт пили? Нет… По крайней мере я такого не помню, а потому, обязательно учту ваше пожелание на счет экспериментов, но впредь, будьте добры, если не хотите видеть меня в таком виде, то предупреждайте о визите заранее.

– А если хочу? – вкрадчивым голосом произнес он.

– Хотеть не вредно, лямблия тоже хочет быть не простейшим эукариотом, а хотя бы кошкой. А нет, не хочет, у нее нет мозгов, чтобы чего-то хотеть, – улыбнулась я, пискнула, – до свидания, –  и закрыла дверь.

А после, хихикая, сползла по косяку. Неужели я флиртовала? Такое ощущение, что не делала этого сто лет. Так приятно. Но нужно быть осторожнее, как минимум, пока не адаптировалась. Странно было ощущать себя такой, молодой, легкой, полной сил, понимать, что нет больше кучи хронических заболеваний, надоедливых родителей, занозы-директора, бесконечных уроков по зум и забитой домашними заданиями почты.

Тут я посмотрела на стол и увидела прямоугольное зеркало на подставке, в правом верхнем углу светился голубой значок, треугольник в круге. Что там говорила Глафира? Залезь в магбук, посмотри информацию в инфополе. Боюсь я рано обрадовалась, и здесь есть аналог интернета, а если я преподаю, то и ученики с уроками меня ждут не дождутся.