Открыв глаза, я не вижу мира, в забытьи кругом белым-бело. Ты не со мной, – ты далеко. Вернись! Дай мне дозу любви, а я успокоюсь и унесусь в нирвану. Если не придёшь, меня снова будет ломать… Однажды я решу, что умерла, так и не дождавшись тебя.

Может стоит рискнуть жизнью ради тебя, – очередной дозы? Душа улетит и наступит конец и покой… Я устала звать тебя до хрипоты, срываться по пустякам, прислушиваться к шороху у дверей и грезить, что ты вернулся.

Чувства нежности и злости будут бороться во мне, пока ты не вымолишь моего прощения, когда я наконец услышу: «Глупенькая, прости! Я знаю, что тебе больно от того, что я оставил тебя одну. Можешь ли ты простить?.. Забыть обиды и мои немыслимые ошибки. Я знаю, что не прав. Хочу быть рядом. Мне не жить без тебя!»

От искренности твоих слов, любимый, я рискну начать всё заново и прощу тебя! Но точно умру, если ты не вернёшься! Я задыхаюсь от ярости, потому что растратила последние силы, чтобы остаться на земле. Вдали от тебя жизни нет… Мне никто не может спасти, кроме тебя. Мне нужен только ты! Я так решила.»

Письмо разбередило гнездо рваных чувств, расцарапало душу, и она снова кровоточила, где-то в сокровенном уголке. Не унять эту боль. Осерчав на себя, что раскисла и позволила вернуться прежней боли, я смахнула пальцами слёзы, которые мешали писать. Падая на строчки они, высыхая бугрили лист, превращая гладкое полотно в измятую поверхность. Пока мои мысли были целостными, я продолжала писать, не взирая на испорченный холст.

«Поверь, но мне не хватает даже ссор с тобой. Мне плевать! Пусть они будут в нашей жизни, я хотя бы ощущала себя живой. Сердце страдало бы, но билось. А если любовь исчезнет из нашей жизни, то мучения и боль станут сильнее.

Подумай и вернись! Забери нас к себе. Кричи на меня. Уходи, но возвращайся. Целуй. Не целуй. Делай, что пожелаешь, но только не отпускай меня. Будь рядом. Хоть секунду дай мне ощутить, что я жива! Ты моя жизнь! Без тебя меня ждёт смерть!»

Стукнув с силой ладонью о стол, я заставила боль перекочевать из души в руку. Не заметив рядом нож, я зацепила его лезвие.

– Чёрт подери! – порез кровоточил.

Кровь измазала исписанный лист, присоединилась к пятнам от слёз и растеклась по бумаге. Попавшейся салфеткой я накрыла рассечённую рану на ладони и, зажав кулаком, промокнула алую струйку. Замерев, я с неким любопытством наблюдала, как слои окрашиваются красным цветом. Лист в кумачовых пятнах ввёл меня в ступор. Раскатистый звонок вывел из коматоза. Я вздрогнула и, бросив послание, выскочила из-за стола. Подняв трубку домашнего телефона, я тайно надеялась, что звонит Адам.

– Кто? – затаив дыхание, спросила я.

– Раиса, – это Варя.

У меня от её голоса исчезла надежда услышать мужа, искра чаяний угасла в реке разочарований. Мной овладело чувство, словно я поднялась на эшафот и остались считанные минуты моей земной жизни, а может лишь секунды или мгновения и крайне мало сил… Я оторопела в ожидании плохих вестей. Липкий пот покрыл спину. Страшная мысль, словно прилетела с потолка, и я даже порезалась о её осколки:

– Что-то случилось?.. – я помолчала в ожидании ответа.

Варвара – моя давняя приятельница, – жена Сергея, хорошего друга Адама. Как я забыла о ней, о них, будто кто-то стёр их из памяти? Я не любила с ней сплетничать априори, но когда мы собирались семьями, то отлично проводили время. «Боже! Как же я могла забыть?» – стучались в голове бесконечные как, и натянуто вежливо спросила:

– Ой! Привет! Очень вовремя ты напомнила о себе… – моё сердце удвоено заколотилось.