Если взять мое детское фото и сравнить с Даней, то можно сыграть в игру «найди десять отличий», — поражаюсь я, глядя на мальчонку.

Неужто и правда мой сын?

Запускаю пальцы в волосы, с улыбкой выдыхаю.

Обалдеть… Поверить не могу.

Такой смешной, маленький совсем. Брякает игрушкой, что-то говорит на своем языке. Кожа смуглая, глаза карие. А Ксенья, как я помню, светленькая. 

Еще точно не знаю, мой ли он сын, но внутри крепко засело желание, чтобы ДНК тест показал девяносто девять и девять.

С того момента, как я узнал, что Ксенья была от меня беременна, больше не могу ни о чем думать. Это не какое-то развлечение — поиграть в отца и спустя время вернуться к привычной жизни, это осознанное желание заботиться о маленьком человеке, в котором течет моя кровь.

Анна громко всхлипывает, отводит грустный взгляд к окну.

— Кто придумывал ему имя? — спрашиваю я, чтобы еще раз попытаться завести с ней диалог.

— Я, — гнусавым голосом отвечает она и вытирает мокрую щеку.

— Красивое имя. Данил или Даниил?

— Даниил.

«Золотов Даниил Денисович», — проговариваю про себя, примеряя ему свою фамилию и отчество. Мне нравится!

«Даниил Денисович. Здорово звучит!»

— А Ксенья вообще не участвует в его воспитании? — интересуюсь я.

Девушка молча кивает, прижимает к себе Даню, поворачивается ко мне и по ее щекам снова катятся слезы.

— Он бы вообще не появился на свет, если б я не уговорила ее родить, — укоризненно глядя на меня, заявляет она.

Да, я помню, как она рассказывала, что не может иметь детей, и когда сестра решилась на аборт, она попросила ее родить для нее. Мне очень жаль Анну, но… если окажется, что это мой сын, то я не оставлю его в ее квартире.

И вообще я его никогда не оставлю. Не повторю ошибку своих родителей, которые отказались от меня еще в роддоме.

Пусть Анна совсем не выглядит алкоголичкой, она вполне приличная девушка, ухоженная, вежливая. Я вижу, что она действительно очень любит Даню, но в ее квартире творится не пойми что.

Вспоминаю, как ее муж говорил, что переспал с ее подругой в их кровати, как заявился пьяный домой, а еще эти бутылки в мусорном ящике… Не сложно представить какие гулянки и скандалы происходят в этой семье. При ребенке!

Не хватало еще, чтобы у моего сына были проблемы с психикой. Я знаю, что это такое — в детдоме жизнь была не сахар. А потом дети вздрагивают от каждого хлопка, а когда становятся подростками и вовсе убегают из дома.

Я дам ему все самое лучшее. Все то, чего никогда не было в моем детстве: завалю его комнату игрушками, найму квалифицированную няню, он пойдет в хороший детский сад, потом — в частную школу, а не в ту, где по тридцать пять человек в классе. Мой ребенок ни в чем не будет нуждаться.

Будет жить в экологически чистом месте — в нашем загородном доме, во дворе установим качели, горку. Да, кстати, на днях я съезжу туда, распоряжусь, чтобы одну из комнат оклеили детскими…

Я останавливаю себя. Рано еще все это планировать, рано. Сначала нужно дождаться результат ДНК экспертизы.

Машина останавливается у клиники. Там нас уже ждет Краснов, мой давний приятель.

Выхожу из машины, беру у Анны Даню, она выходит на улицу и хочет забрать его обратно.

— Я сам донесу, — отвечаю я и решительно иду в здание.

Ух, тяжелый парень!

Заглядываю в его лицо, подмигиваю.

— Кто-то хорошо кушает, да?

Даня смотрит на меня большими глазищами, поджимает губки.

— Ну-ну, только не пугайся меня. А это у тебя кто? Мишка? — трясу его рукой, в которой зажата погремушка, Дяня прижимает ее к себе, как будто боится, что отниму.