— А ты хоть что-то о нём знаешь?

— Да, но немного. Мы совсем недавно познакомились и… — не даёт отец договорить и перебивает меня:

— То, что он ворвался к нам в дом, прячась от полиции, это ещё не значит, что вы познакомились. Ася, он уголовник. На нем условка за угон висит, а ранее этот парень привлекался за кражи со взломом. Ты соображаешь, куда ты себя загоняешь? Ты позоришь нашу фамилию!

Отец всё ещё показывал своё спокойствие, и каждое его слово, будто острая сталь ножа, резала меня по живому. Никита говорил, что ему нельзя попадаться, но как отец узнал, что он влез в наш дом? Неужели он всё ещё следит за мной? В доме ведь нет камер. Или есть? Паника ещё больше накрыла меня с головой. Моё тело ощущало холодный страх, и кожа покрывалась мурашками от холода. Меня затрясло ещё больше, словно я голая стою в морозильной камере с температурой пятьдесят градусов ниже нуля.

— Я всё знаю, отец.

— Кто ещё знает, что ты с уголовником связалась?

— Никто.

— А Лиза?

— Она не знает.

— Теперь будешь под домашним арестом, без телефонов и ноутбука. С сегодняшнего дня без охраны не ступишь и шага, все телефоны будут прослушиваться. Как приедет Артур, сразу же будет помолвка. И советую забыть о своём Нике! — с презрением выплюнул отец его имя из своего рта.

— Отец, нет! Я не выйду за Артура. — А вот теперь можно бежать. Родитель резко поднялся с кресла и в один шаг оказался около меня. Приблизился к моему лицу своим, и я почувствовала его горячее дыхание, которое обожгло мои щёки и заставило ещё сильнее вжать голову в плечи.

— Если и дальше хочешь нормально жить и ни в чём себе не отказывать, ты сделаешь так, как я тебе скажу, моя дорогая. А если даже и не сделаешь, то я сделаю всё, чтобы твоего Ника не стало. Не зли меня, дочь.

Из глаз брызнули слёзы. Отец не шутил, он сделает. Этот человек никогда не бросает слов на ветер.

— Ты не посмеешь! — всё ещё хотела я ему возразить, но мои позиции давно уже были проиграны.

— А ты проверь, — без зазрения совести спокойно произнёс он. Его глаза сверкнули могуществом, а потом в них появилось немного нежности.

— Ася, — родитель стёр своей ладонью слёзы с моих щёк. — Девочка моя маленькая, ты же знаешь, я хочу для тебя счастья, и с Артуром тебе будет лучше. Ты пока этого не понимаешь, но со временем поймёшь меня и простишь. Но сейчас прошу, не нужно играть против меня, ты всё равно бессильна. Я не хочу делать тебе плохо или больно, но ты просто не оставляешь мне выбора. — А затем он резко выпрямился и улыбнулся мне такой улыбкой, как будто только что не было никакого разговора и его угроз.

И после своих слов он молча вышел и спокойно прикрыл за собой дверь. А я рухнула бревном на кровать и зарыдала в голос. Как это всё несправедливо! Хотелось рыдать и орать, чтобы меня слышал весь мир, только вот не думаю, что мне всё это поможет. И нет, я не боялась того, что отец может оставить меня без денег. Это меньшее из всех зол на земле, которые могли бы со мной случиться.

Я беспокоилась о Никите, которому грозит опасность, если он от меня не откажется. А мне почему-то казалось, что он не отступится, и будет добиваться наших встреч. Нужно ему позвонить, предупредить его.

Встав с кровати, я начала искать свой телефон, но так и не нашла его. И когда отец успел его забрать? Ноутбука тоже не оказалось в моей комнате, но дверь всё ещё была открыта, и я шагнула в тёмный коридор. Было тихо. Только тонкая полоска света пробивалась из-под двери отцовского кабинета. Я, как мышка, прошмыгнула мимо, по дороге обула кеды и пошла на выход к воротам. Вот так вот, папочка, телефон забрал, а деверь-то забыл запереть. И, радуясь своей маленькой победе, пошла, осторожно ступая по зелёному газону.