Правильно. Он не сдался, не смирился со своей рабской участью, не испугался комнаты боли — у него был план.

О, с каким удовольствием Дьяр отыграется на этой женщине за свои унижения, за настойчивые попытки Лаиры подложить его под всех каракатиц мира, за мучительное разочарование, которое испытывает каждый вечер: Арабелла уже неделю не приходит в бордель, к нему. Хотя обещала!

Они поднялись по лестнице. Всю дорогу «Красное платье» бросала на Дракона кокетливые взгляды. «Лапки насекомых» на ее веках трепетали. Грудь тяжело вздымалась. Было видно, что подъем дается женщине нелегко. Неудивительно. Так затянуть корсет! Молодая, а дыхание вырывается из сдавленной груди с шумом отходящего паровоза.

В спальне, тесной, затхлой, раздражающей обилием алого цвета, клиентка сразу же, без лишних прелюдий, опустилась на кровать. Опершись на локти и склонив голову к плечу, она любовалась крепким мужским телом. Смотрела так, будто не насиловать Дьяра собралась, а осчастливить. Красотка ведь! Все должны падать к ее ногам, сраженные взглядом коровьих глаз и трепетом насекомьих лапок. Даже продажные парни при виде такого великолепия обязаны терять голову и отказываться от денег. Так она думала. Это читалось на ее лице.

Какое поразительное самомнение!

Дьяр выдохнул, тщетно сражаясь с бешенством.

Ненавидел! Как же он их всех ненавидел!

— Не хочешь раздеться? — Клиентка медленно провела пальцем вдоль ложбинки своей груди, явно считая, что этот чувственный жест заставит курто выпрыгнуть из штанов и броситься к кровати, захлебываясь слюной.

Эти ее ужимки, томные взгляды из-под ресниц, пошлое облизывание губ — неужели она и правда думает, что выглядит соблазнительно? Любовных романов начиталась?

— Разденусь, — пообещал Дьяр, предвкушая, как собьет с красавицы спесь. — Только сначала выпью возбуждающее зелье.

— Возбуждающее? — вытянулось лицо женщины. — За… зачем?

— Чтобы возбудиться, — пожал плечами Дьяр, вспомнив главное правило борделя, не раз озвученное Лаирой: клиентка должна быть уверена, что у курто встает на ее прелести, а не благодаря волшебной микстуре. Иначе оскорбится, бедняжка.

Красавица в самом деле выглядела уязвленной.

— Неужели это обязательно? — протянула она капризным тоном. Затем загадочно улыбнулась и расстегнула лиф платья, словно придумав, как исправить положение. — А теперь? Теперь никакого зелья точно не надо. — Она просияла, довольная своей находчивостью, затем обняла себя руками, чтобы груди, эти мясистые шары, приподнялись и плотнее прижались друг к другу.

— Надо, — категорично заявил Дьяр, мазнув по женщине равнодушным взглядом. — Не стои́т. Придется поднимать. Это будет сложно, но я справлюсь. Наверное. — Он снова с сомнением покосился на ее декольте. — Выпью побольше на всякий случай. — И добавил, словно обращаясь к самому себе, тихо, но так, чтобы клиентка услышала: — Да, тут надо побольше. Определенно.

Женщина по постели шумно, негодуя, втянула воздух. Ее оскорбленный вид, унижение, написанное на лице, заставили Дьяра на миг почувствовать себя отомщенным. Так им и надо, этим богачкам, покупающим чужие тела.

— Не думала, что у шлюхи могут быть с этим проблемы, — процедила «Красное платье», зло прищурившись.

— Их и не было раньше, — развел руками Дьяр, полный темного, мрачного злорадства. — Просто иногда попадается сложный случай, и приходится…

— Сложный случай? Я — сложный случай?! — взвилась клиентка. — Ты что ли слепой? Или извращенец? Страшилищ любишь?

В порыве чувств она даже вскочила с кровати.

— Да нет, не люблю, поэтому вот и взял с собой зелье, — он показал ей пузырек, данный Лаирой.