- Да каким бирюком.., - опять отмахиваюсь, не желая затрагивать эту тему.

- Ярослав, - включается голос прапорщика, - если бы я знал, что ты пребываешь в депрессии из-за развода с женой, прибыл бы к тебе раньше. И захватил бы армейский ремень. Чтобы выпороть тебя как следует.

Улыбаюсь, но как-то вымученно.

- Не стыдно тебе? – продолжает Кирилл Даниилович. – Вся Москва тебя обсуждает. Как ты из-за бабы сопли жуешь.

Смотрю на него с недоумением. Подобные высказывания для подполковника чужды.

- Извини, передаю дословно, - разводит в стороны руки, показывая, что от него здесь ничего не зависит. – Но если честно, - опять прищуривается, - я думал, что здесь дела обстоят гораздо хуже. А ты ничего… Держишься.

- В прошлом все уже, - безрадостно сообщаю.

- Пил? – догадывается.

Киваю головой:

- Месяц. Сразу после расторжения брака.

- Понятно, - качает головой, но смотрит не осуждающе. – Не помогло?

- Хуже только стало, - морщусь немного. – Сейчас вообще не пью. Поэтому и тебе ничего не могу предложить. Нет ничего, - улыбаюсь.

- Это не страшно. Я тоже пить перестал. Знаешь ли, возраст уже. Сердечко пошаливает. А мне еще внуков поднимать.

- И правнуков, - замечаю, практически ткнув в него пальцем.

С полчаса говорим о делах. Немного о личном.

- Нашел бы себе какую зазнобу, - поджимает губы Кирилл Даниилович.

- Понимаешь, - начинаю рассуждать и открываться душой перед другом, - красивых зазноб много. Но нужно такую, от которой дышать будешь переставать.

- Ооой, - морщится и отворачивается, - у тебя уже была одна такая. И что? Свинтила, еще и деньги с тебя трясет, наверное. Признавайся, сколько отправляешь на ежемесячное содержание?

- Триста сотен, - киваю, подтверждая, что регулярно помогаю бывшей жене. – Ежемесячно.

- Вооот, - поднимает указательный палец. – А она небось молоденьких ловеласов на эти деньги содержит.

- Кирилл Даниилович, - наклоняю голову и смотрю на друга, которого зову на «ты», но всегда обращаюсь по имени и отчеству, - вот скажи, где можно встретить такую, чтобы раз и навсегда? Вот ты со своей женой. Всю жизнь вместе.

- Да, - кивает головой. – Уже тридцать два года. Только искать их не надо. Сама тебя найдет. Вот у меня жена взяла и села на мой мотоцикл. Да еще и потребовала, чтобы я быстрее гнал. А то там отцу плохо стало.

- А ты? – заинтересовываюсь.

- А я что? Я и погнал. Сначала не понял, куда нужно ехать, а потом уже в пути разобрались.

- Это как? – уже откровенно смеюсь.

- Да обыкновенно! – смеется Кирилл Даниилович. – За ней брат должен был заехать. Кто-то сообщил, что отцу на работе плохо стало. А брат тоже на мотоцикле ездил. Я же просто мимо их дома проезжал. И остановился. Показалось, будто двигатель шумы стал посторонние издавать. Только остановился, она как запрыгнет! Меня крепко обхватила и орет, чтобы быстрее ехал. Какого черта медлю. Я, конечно, опешил поначалу. Но ее объятия были убедительными.

Смеемся в голос.

- А дальше что? – еле выговариваю.

- А дальше прилетели в больницу. Она слезает, бежит внутрь. Видит, что я на месте сижу. Остановилась, обернулась и опять накричала. Мол, почему я сижу. Должен-то впереди нее бежать! Старший же брат. Я слез, бегу впереди нее. На входе не знаю даже, что и спрашивать. Она не выдержала, да как дала мне затрещину… через шлем. Он и слетел…

Я уже не могу сдерживаться. Пошел какой-то истерический смех.

- Ооой, представляю я ее лицо в этот момент, - говорю с запинками сквозь смех.

- А ты представь мое лицо в этот момент! – подается ко мне вперед Кирилл Даниилович, и тут же сам смеется до покраснения щек.