думаю я? Тебе плевать на мои чувства?

- Фло… - Я хотела вначале договорить, но Халле снова использовал фишку с низким и раскатистым голосом, от которого мурашки бежали по спине, а мысли стопорились: - Ты сама не знаешь, чего хочешь на самом деле. Ты просто забыла!

Ну вот. Он снова напоминал мою мать.

- Так расскажи! – вскинула брови я, требуя откровенности. – Если ты так уверен в своей правоте, приведи доказательства! Убеди меня, почему я должна делать так, как ты говоришь.

Но Халле умолк, словно воды в рот набрал. Порывался признаться, но всякий раз захлопывал рот и с досадой морщился, словно лизнул жабу.

- Так я и думала, - фыркнула я отчужденно. – Снова тайны. Хочешь быть со мной, но правду сказать не готов.

- Все совсем не так! – в голосе друга прозвучала настоящая боль, но мое сердце сейчас окаменело и не испытывало сочувствия к тому, кто не желает довериться. – Я… Да пойми же, Фло, я пытаюсь защитить тебя! От прошлых ошибок и от себя самой. Ты ведь понятия не имеешь, о чем просишь.

- Хочешь, чтобы я поверила тебе на слово, что ты действуешь из благородных побуждений? – уточнила я, взглянув на друга, янтарные глаза которого тут же вспыхнули отчаянной надеждой, что я его пойму.

- Ну да!

- Тогда и ты прими мой выбор, - пожала я плечами, показывая ситуацию со своей стороны. - Из меня не получится девчонки, которую можно представить родителям. Я никогда не смогу стать полноценной женой. И – о боже, Халле, включи мозги, я не смогу даже заниматься с тобой любовью!

- Это не важно… - спорил друг хрипло, но я видела, как недовольно он поморщился на последних словах. Какому нормальному парню понравится перспектива никогда не быть близким с любимой?

- Это тебе сейчас так кажется, - скептически заметила я, – потому что ты молод. Но пройдет несколько лет, и ты поймешь…

Его упорство было достойно уважения, но только если бы он уже был зрелым мужчиной, хотя бы тридцатилетним. Высокий рост и широкие плечи не делали Халле взрослым. Он все еще оставался подростком, а в юности мы все склонны преувеличивать, особенно наши чувства. И наше терпение.

- Я знаю, что к тебе испытываю, - процедил друг сквозь зубы, разозленный моим снисхождением, как будто я была старше его на десяток лет. – Мои чувства не изменились до сих пор и не пройдут со временем, я абсолютно уверен. Я люблю тебя, Фло.

- Прости, - вздохнула я, осознав, что придется сделать то, чего клялась избегать. Но, раз остальные аргументы не сработали, осталось использовать последний, другого выхода не было. Это будет жестоко, но правдиво. – Но я не люблю тебя. Смирись.

Тяжелое молчание повисло в салоне автомобиля. Полминуты спустя оно взорвалось яростью обиженного друга.

- Только пожалуйста, Фло, не говори мне, что это из-за того придурка на дорогой тачке, которого ты никак забыть не можешь! – яростно ударил Халле по рулю.

- Что?.. – ахнула я потрясенно, что разговор принял такой неожиданный оборот. Помимо воли мое лицо потяжелело, наливаясь жаром. – Ну ты и… Как же это нелепо, Халле! Я видела-то его всего один раз!

Хорошо, что парень смотрел не на меня, а в другую сторону.

- Но даже если бы ты был прав, - сердито сцепила я зубы, - то, во-первых, это не твое дело, а во-вторых, кто бы ни понравился мне, все равно получил бы отказ. Я уже сказала, что отношения – не для меня. Может кто-то и считает приемлемым встречаться с инвалидом, я же не стану отнимать у здорового человека право на счастье с равным.

Я уставилась в окно, застигнутая врасплох ужасающим чувством опустошения и ярости. Я высказала правду не только Халле, но, прежде всего, себе… заключила с собой договор и скрепила жирной печатью.