Был ли он тем самым парнем, с которым я ходила на свидание одновременно с Халле?

Какое имеет отношение к Линет, с которой схожи его глаза и обжигающие прикосновения, объясненные подругой как «да это просто нарушение терморегуляции, Флоранс, я уже говорила, что нам пришлось уехать по вопросу здоровья».

И почему так трудно вспомнить, где же я его встречала раньше?

Может он – тот самый первый знак, свидетельствующий о начале восстановления памяти. Но не получалось яснее разглядеть картину.

Словно я оступилась и теперь летела вниз, в глубокий и темный колодец, не контролируя это ужасное и тошнотворное падение, а прошлое стремительно отдалялось, исчезая в недосягаемой высоте.

Я ненавидела свою амнезию всем сердцем, потому что она лишила меня настоящей жизни, буквально разорвала ее на «до» и «после», и я даже не могла предположить, насколько важной была часть, принадлежавшая тому молодому мужчине.

Память – она как пыль, которую развеял ветер на множество миль вокруг и не оставил ни малейшей возможности собрать драгоценные осколки. Как я ни старалась, в голове зияла пустота, и лишь разрозненные штрихи новой жизни, которую я начала с нуля, рисовали узор взамен утерянного старого.

Смогу ли я когда-нибудь снова стать полноценной хотя бы душой, соединив прошлое и настоящее воедино?

Халле завел мотор и повез меня домой, но мое сердце осталось на парковке, рядом с красным «камаро». Жестокая реальность, врезающаяся в разум как неуправляемый таран, была во много раз страшнее потери памяти: какой смысл в восстановлении воспоминаний, если я никогда не смогу ходить?

Может, Халле прав… и оберегает меня от боли разумно. Каждая минута, проведенная рядом с прекрасным мужчиной, будет красть кусочек моего сердца. Одна лишь встреча, а я уже сама не своя.

Что станет со мной, если я почувствую большее, чем просто обычное – ну ладно, довольно сильное – притяжение?.. Нет ни единого шанса, что кто-то настолько великолепный, к чьим ногам может пасть весь мир, пожелает связать свою свободную и обеспеченную жизнь с калекой.

Хотел бы он этого, держался бы так далеко? Злился бы на Халле, что ему самому пришлось спасать меня от расквашенного носа и ободранных локтей? Сбежал бы сразу, как только Халле отвез меня в сторону и представилась возможность избежать дальнейшего общения?

Все это было как-то связано: моя инвалидность и нежелание водителя гоночной машины даже познакомиться. По неизвестной причине он всегда оказывался поблизости, но это не значило, что однажды он захочет большего. Ровно наоборот.

Мое сердце будет разбито. И пережить это окажется похуже искалеченных ног…

19. Глава 18. Обещаю, тебе понравится

Минуло несколько недель с нашей первой встречи, а я не только не вспомнила Халле, но как будто даже отдалялась от него, несмотря на регулярное общение.

Его явный интерес ко мне как к девушке смущал, ожидание большего в светло-карих глазах накладывало отпечаток на каждое мое действие: я испытывала растущий дискомфорт, осторожничала в словах, чтобы случайно не дать парню надежду, будто возможна взаимность.

Это угнетало. Да и совесть не спала, мучая за разочарование, все сильнее охватывающее друга.

Я не желала становиться Халле обузой – именно так я повторяла ему, - но, откровенно говоря, я попросту никак не могла полюбить его, каким бы он хорошим ни оказался.

А сильнее всего меня напрягала нетерпеливость друга. Возникало чувство, что он куда-то спешит. Словно он боялся не успеть завоевать мое сердце по какой-то причине.

Особенно это его беспокойство усилилось после того моего судьбоносного полупадения в гипермаркете. И мимолетной встречи с таинственным спасителем, которого с тех пор я ни разу больше не видела, будто он покинул Бепре.