– А где все? – поинтересовалась я, удивленная царившей в коридорах тишиной.

– Обеденное время, – пояснил паренек. – Братья пребывают в трапезной, куда мы и направляемся.

Направляться предлагалось по винтовой лестнице, штопором закручивающейся в каменный мешок. То ли гномы, забывшись, построили ее по себе, то ли в планах она значилась как ловушка для упитанных врагов, но уже после первого витка я испытала на себе все прелести клаустрофобии. Левой стены я касалась слегка отставленным локтем, а центрального столба – боком, инстинктивно пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкий потолок. Магистр, видимо, забывал это делать, ибо спереди периодически доносился немелодичный звон и такая же неблагозвучная ругань.

– Это что, единственный путь наверх? – пропыхтела я, когда десятая дюжина ступенек наконец-то увенчалась дверью и мы остановились, чтобы перевести дух.

– Нет, госпожа ведьма. Это потайной ход, им пользуются только магистры либо почетные гости. Прочие поднимаются на второй этаж по четырем обычным лестницам. А вот на третий, где живут магистры, ведут только винтовые.

– А четвертый есть?

– Да, башня. Там мы вас и поселим… в смысле, заключим, – торопливо поправился паренек, глянув на магистра.

Я мысленно застонала, представив три лестницы подряд. Мы снова тронулись в путь, оруженосец вдохновенно продолжал:

– У нас есть предание о славном рыцаре, коий первым заметил вражеское войско, аки тать в ночи крадущееся по лесу в обход замка. Дабы поскорее принести молящимся в башне магистрам эту важную весть, сей доблестный муж без остановки пробежал все триста восемьдесят семь ступеней и пал бездыханным!

– А у вас нет комнаты… то есть темницы… где-нибудь в подвале? – жалобно спросила я. – Застенок там какой-нибудь пыточный, а?

– Есть, но умертвие бродит только по верхним этажам, так что вам все равно придется… – Парень осекся, сообразив, что сболтнул лишнее.

– Какое уме… – начала я, но тут магистр, не сбавляя хода, раздраженно толкнул двустворчатые двери.

Те неожиданно легко распахнулись, звучно грохнув о стены, отскочили от них и понеслись обратно. Прошмыгнуть вслед за рыцарем я не успевала и вскинула руки, привычно заменяя обычный толчок магическим. Чуточку не рассчитала или створки оказались с гнильцой, но в результате они неожиданно для меня самой с треском разлетелись в крупную щепу, усыпавшую пол на двадцать локтей вперед.

Разумеется, столь эффектное появление не прошло незамеченным. На меня уставились по меньшей мере четыре сотни глаз, причем два десятка – из-под ближайшего стола. Обладатели последних, видимо, сидели в засаде, ибо рыцарь и трусость – вещи несовместимые, хотя бы по рыцарскому уставу, имеющему ту же силу, что и королевский приказ о магах и дайнах.

– Извините, – кашлянув, пробормотала я в наступившей тишине. – Я нечаянно…

Вытянувшиеся лица окружающих выражали глубочайшее сомнение на этот счет.

– Это ведьма. – Магистр брезгливо ткнул в меня пальцем.

Я так задумчиво покосилась на вышеозначенный орган, что магистр поспешил его отдернуть и, стянув железную перчатку, украдкой проверить на предмет ущерба.

Особого удивления эта новость не вызвала. Видимо, все прекрасно знали, куда и зачем поехал магистр. Молодежь разглядывала меня с боязливым интересом, рыцари постарше безуспешно пытались скрыть это же чувство за высокомерным презрением. Впрочем, было и несколько прямых, спокойных, оценивающих взглядов. Эти даже слегка поклонились, приветствуя даму.

Зал был огромен, даже больше королевского. За ближайшими к стене столами сидели оруженосцы, во втором ряду – молодые рыцари, в третьем – матерые воины, вальяжно развалившиеся на стульях. В центре столовались магистры. Пять стульев из девяти пустовали, один выделялся более высокой и массивной спинкой, инкрустированной драгоценными камнями. «Мой» магистр, не останавливаясь, прошествовал к стулу поскромнее, оруженосец почтительно выдвинул мне соседний и встал за его спинкой.