Редин понял, что без визита к высокому руководству ему не обойтись. В административном корпусе царило чинное деловое спокойствие. Ему, как всегда, оказались «несказанно рады». Но после его прямого вопроса и без того постная физиономия немецкого директора стала вовсе унылой и печальной.

– Какой неслыханный удар! Мы все так скорбим! Такой талантливый инженер… И был так молод!

Нехорошие предчувствия зародились у Редина еще в самом начале этого патетического директорского монолога, а теперь он довольно резко спросил:

– Что, собственно, произошло?

– Как, до вас еще не дошли эти трагические слухи?! Все наши сотрудники только и говорят об этом. Ах да, некоторые проблемы с языком…

– Какие проблемы с языком?! Никто не хочет со мной говорить о Гейденрейхе.

– Люди так подавлены! Вы должны их понять. Не каждый день умирают наши ведущие сотрудники…

Так! Слово произнесено. Смерть…

– Простите, умирают или погибают?

Вице-директор с глазами печального пингвина вполголоса посовещался о чем-то с переводчиком, тот утвердительно покивал очкастой головой и подтвердил:

– Господин директор сказал «умирают». Здесь имеется некоторый языковой нюанс, непонятливый на слух и трудный для точного перевода.

«Сам ты непонятливый!» – подумал Сергей и попросил:

– Вы мне коротко расскажите, что произошло, а я сам решу, умер, погиб или… преставился.

– Как, простите?

– Неважно, – внутри Сергея поднималась волна глухого раздражения. Некоторым усилием он подавил ее и предельно вежливо произнес: – Итак, я слушаю. – И, обратившись лично к переводчику, добавил: – Попрошу вас обойтись без эмоций. Вам так будет легче переводить, а мне – воспринимать.

– Утром в дирекцию позвонили из местного отделения «Скорой помощи» и сообщили, что несколько часов назад к ним был доставлен господин Гейденрейх в состоянии… э… уже наступившей смерти. Тем не менее в стационаре были дополнительно предприняты все меры, чтобы реанимировать пострадавшего. Увы, безрезультатно. Диагноз: обширный инфаркт. Он скончался дома в течение нескольких минут. Вряд ли кто мог бы ему помочь.

– Насколько я знаю, Гейденрейх жил один. Кто же тогда вызвал ночью «Скорую помощь»?

– Наверно, это сделал сам господин Гейденрейх, почувствовав приближение приступа.

– Его вызов зафиксирован?

– Он набрал номер телефона Службы спасения, но уже не смог ничего сказать и, вероятно, выронил сотовый телефон из руки. Однако вызов продолжал поступать. По нему затем и определили местонахождение пострадавшего.

– Так, понятно. – Хотя таких объяснений Редину явно было недостаточно. – А что говорит местная полиция?

– Они, как положено, выделили следователя для уточнения всех нюансов трагического происшествия. После осмотра квартиры пострадавшего и беседы с врачами тот сделал заключение, что никаких признаков… э… насильственной смерти не зафиксировано. Если именно это вы имеете в виду.

– А вас что, все устраивает?! – Недовольство Сергея все-таки вырвалось наружу.

– Все русские такие подозрительные! И вовсе не хотят заботиться о своем здоровье…

– Это надо понимать так, что Виктор Гейденрейх страдал хроническим сердечным недугом и не хотел лечиться, да?

– Ну-у-у, мы не будем делать такие скоропалительные выводы. Однако в клинику он не обращался, хотя наша фирма предоставляет очень выгодную медицинскую страховку с учетом всех особенностей вредного производства.

– Так, может, логичнее предположить, что Гейденрейх просто не нуждался в клиническом обследовании и лечении?

– Возможно, возможно… Подобные приступы могут быть острыми, единичными, но, увы, с летальным исходом. Как и произошло в этом случае. А вот его сослуживцы не один раз замечали… э… нездоровье господина Гейденрейха. Даже вчера днем на работе он плохо себя чувствовал и неважно выглядел. Настолько, что обер-мастер дважды предложил ему обратиться в медпункт и пойти домой отдыхать. Это было, безусловно, возможно, так как сам обер-мастер готов был взять на себя его производственные обязанности. Однако Гейденрейх категорически отказался! Еще врачи сделали предположение, что спровоцировать приступ мог алкоголь, который несчастный… э… употребил незадолго до смерти. В его квартире была найдена открытая, наполовину пустая бутылка водки. Возможно, таким способом господин Гейденрейх хотел, придя домой… э… справиться с недомоганием, или, как это у русских, снять стресс.