А Эрика не успела. Надо было бежать сразу, когда внутренний голос шептал… когда увидела этих всадников…

Да уж, и впрямь большая удача! Выбирай, Эрика: лишиться головы или отправиться на костёр!

Эрику перевернули и посадили, и над ней нависло лицо Тревора Нье'Лири — огромная рыжая борода, орлиный нос и льдисто-голубые глаза из-под кустистых бровей.

Дядя совсем не похож на её отца, словно и не брат ему вовсе. Громогласный, ширококостный, но при этом ловкий и быстрый, словно ящерица. Он всегда был хорошим бойцом, и Эрика не могла поверить в то, что он стал предателем. Но глаза ей не лгали — Тревор Нье'Лири стоял рядом с её врагами и, ухмыляясь, похлопывал по плечу одного из них.

— А она шустрая, моя племянница, а? Как отделала Гаштона! До следующей луны, поди, дыра в его боку не зарастёт, — он подмигнул ей, а Эрика в сердцах плюнула ему под ноги. — Ну-ну, не кипятись, я тебя порадовать приехал. Тащите её в дом, да аккуратно, смотрите, чтобы ни царапины, — бросил он коротко своим спутникам и, погладив пышную бороду, зашагал впереди.

Эрику притащили и усадили на стул прямо в большом зале, в котором, видимо, в те времена, когда замок ещё не был разрушен, проходили приёмы гостей. Но сейчас большой камин никто не топил — слишком уж много дров пожирала его чёрная пасть, часть окон заколотили, а на полу повсюду валялась солома. По-настоящему жилым в этом доме оставался только второй этаж.

— Ну, и что это ты удумала, племянница? — Тревор Нье'Лири присел на край деревянного стола и скрестил руки на груди. — Куда бежать собиралась?

Эрика смотрела на него исподлобья и молчала, подбирая слова для дяди-предателя.

— Что, дядя, мешок золота, что посулили за мою голову, не давал тебе спокойно спать? — наконец, выдохнула она со злостью. — Сейчас я даже рада, что отца уже нет в живых. Он не увидит твоего позора!

Тревор Нье'Лири сделал знак рукой, и трое тавиррцев молча вышли из комнаты.

— Ты думаешь, что я предал наш род, девочка? — он снова погладил бороду. — Нет. Я спас нашу землю и наших людей от истребления.

— И как же ты их спас? Обменяв на мою жизнь? — зло усмехнулась Эрика.

— В некотором смысле да, — дядя как-то странно ухмыльнулся, — но не так как ты думаешь. Как старший мужчина в роду и от имени Янтарного совета я заключил соглашение с королём Тавирры о летнем перемирии — ты слышала, наверное. Уже третий месяц как закончились сражения. И дальше так и будет, если ты — дочь моего брата — будешь благоразумна.

— И в чём же я должна быть благоразумна?

— Ты должна сделать то, что я скажу.

— Добровольно пойти на смерть? Взойти на костер, восхваляя короля Раймунда? — спросила она, едва сдерживая клокочущую в груди ярость.

— Не совсем, — дядя опять погладил бороду. — Чтобы спасти свой народ, умирать вовсе не обязательно. Тебе всего лишь нужно выйти замуж.

— Замуж? Я и так собиралась замуж, пока ты не появился здесь! — яростно воскликнула Эрика.

— За купеческого сына? Хе-хе-хе! Я слышал эти байки. Но уж точно не за такое ничтожество следует выходить наследнице Янтарного трона, — хмыкнул дядя в рыжие усы.

— А за кого же?!

— За короля Раймунда.

Эрика фыркнула, понимая, что дядя ляпнул какую-то глупость, но он смотрел сосредоточенно и серьёзно, впившись в неё тяжёлым взглядом прозрачных голубых глаз.

— Что?! — Эрика едва не подавилась воздухом, понимая, что… нет, кажется, это не шутка. — Ты же не…

Но по выражению лица Тревора было понятно, что он говорит серьёзно. И что-то взорвалось в ней, выплеснулось фонтаном ярости, и если бы сейчас ей дали кинжал, чтобы всадить в грудь дяди, она бы так и сделала.