Юридическая казуистика, извергаемая из уст продвинутых депутатов, кажется, могла сокрушить даже стены – своей чугунной незыблемостью. Странные слова зависали в воздухе надутыми гелием аэростатами, пытаясь заодно проникнуть в мозг и процарапать в мозге (навсегда) новую юридическую борозду. И, наверное, даже не одну борозду, а целое поле.

И на солнышко гляжу», – за прошедшие полтора часа Вера раз двадцать мысленно повторила слова из песенки Черепахи из известного мультика, и незамысловатый мотивчик, как ни странно, действовал. И Вера мужественно держалась – аккурат до обеденного перерыва (святого для депутатского корпуса).

Ровно в 13-00 руководитель кабинета тяжело откинулся на Председательском Кресле (огромном, кожаном, простеганном, итальянском) и радостно возвестил, что следующее заседание состоится ровно через неделю, и желательно, чтобы все присутствовали. А сейчас он не смеет никого задерживать – сам спешит откушать, чем бог послал (вернее тем, что налогоплательщики послали).

В этот день бог послал депутатам всё. В смысле, всё, что можно купить за деньги, включая блюда кулинарного haute couture. В здании ГД было несколько ресторанов и столовых, и выбор, куда пойти обедать, зависел исключительно от платежеспособности конкретного депутата.

После заседания комитета Вера чувствовала себя как выжатый лимон – она испытывала сильную потребность подкрепиться и восстановить силы перед предстоящим долгим сидением в сессионном зале. Потому что только кажется, что сидеть в мягком кресле и слушать тот бред, что несут выступающие, это несложно. На самом деле от подобного времяпрепровождения натурально хочется застрелиться, а уж что касается фокусировки внимания на нужном – так ее, фокусировки, просто нет.

Заскочив на несколько минут в кабинет, Вера привела себя в более-менее приличный вид – благо, ее навыку в области нанесения косметики мог позавидовать не один дипломированный стилист. А с обновленной косметикой и с осознанием собственной привлекательности и на мир смотришь по-другому – и воспринимаешь искомый мир тоже по-другому. Радостней, чище и перспективней.

– Пойду, пожалуй, на пятый этаж. Там – отличный греческий салат и стейки из лосося, – решила Вера и направилась из кабинета к лифту, по пути перекинувшись несколькими ничего не значащими фразами с депутатом из ее фракции. Депутат имел вид весьма помятый, и – несмотря на едкий запах дорогущего одеколона, которого он, судя по всему, вылил на себя полведра – от депутата явственно несло водочным перегаром (посидел вчера на славу). Но и с такими тоже нужно говорить – как-никак, коллеги по работе.

Звякнул звонок лифта, двери разошлись, запуская Веру внутрь. В лифте она была одна, что свидетельствовало – депутаты, все как один, налегают на рагу, салаты, компоты и пирожные. Все, кроме того самого – который, судя по всему, на еду даже смотреть не может.

В ресторане, что выбрала Вера, и в самом деле были заняты почти все столики. И Вера даже решила немного подождать, пока станет свободнее. Сначала она присела в глубокое кожаное кресло в холле, но потом встала и пошла гулять по коридорам – благо, размеры здания Государственной Думы позволяли заниматься пешим фитнесом: от одного поворота до другого – добрых метров сто.

– Мне, наверное, следует купить себе специальный приборчик, что измеряет количество шагов, пройденное расстояние, пульс, давление и другие параметры, – размышляла Вера, рассеянно водя головой по сторонам. Рассеянно – ведь на что смотреть-то? На таблички на дверях? – А то с такой нервной и сидячей работой я выйду из стен Госдумы с огромной задницей и припадочным тиком, от которого мужчины будут шарахаться в сторону. А мне ведь еще замуж выходить. И желательно рожать, и желательно – хотя бы два раза. Мальчика и девочку.