Мы барахтались, как могли, привыкая к самостоятельности. Никто из родных не торопился выходить с нами на связь, хотя бы для того, чтобы узнать, живы ли мы вообще. Первое время было до одури обидно за это — вычеркнули из жизни, как ненужную вещь. Нет бы написали хоть пару строчек, поинтересовались: жива, здорова, ничего не надо ли? Но видимо и моим родным и Машкиным в конце концов стало на нас плевать.

Чем дальше текло время, тем отчетливее я понимала — обижаться надо только на себя. Родители устали от наших выходок, может и была их вина в том, что много нам позволяли, но мы обе уже взрослые девочки и вполне могли отдавать отчет своим деяниям.

Сегодня, подсчитав бюджет, мы удрученно сидели с подругой на кухне, попивая ставший для нас привычным растворимый кофе, молча вздыхая, осознав, что денег осталось на месяц с натяжкой.

- Может папика какого завести? - обреченно вздохнула Машка. - Задолбала меня эта экономия.

- Попробуй, - невесело хмыкнула я в ответ. - Надолго ли тебя хватит?

- На пару дней, - снова тяжко вздохнула подруга и задумчиво, глядя в окно, произнесла: - Я портфолио Руслану отправила в агентство. Но он молчит пока.

Я удивленно уставилась на нее, покрутив пальцем у виска. Модельное агентство “Руслан”, куда отправила свои фотографии подруженция, принадлежало Тагирову Руслану, известному в узких кругах “поставщиком” “сопровождающих” девушек. Агентство прикрывалось отбором моделей на фотосессии и показы, на самом деле предоставляло своим богатеньким клиентам длинноногих пышногрудых жриц, переделанных искусными хирургами и косметологами под модные веяния, для сопровождения и оказания интимных услуг. Эскорт-услуги - это лучшее, что там могли предложить Машке. В основном там обитали элитные проститутки.

- Нашла кому отправлять! - возмущенно покачала я головой. - Он ни за что не возьмет ни тебя, ни меня к себе. Наши отцы ему голову за это открутят.

- А чем я еще могу заниматься? - в отчаянии воскликнула Машка, чуть не плача.

- Маш, - я вновь покрутила пальцем у виска, - не собой же торговать в конце концов!

- Слушай, - нахмурилась она, - нам с тобой было все равно с кем и где. Чем это хуже?

- Мне кажется, подруга, проституция - это не тот путь к правильной жизни, - отрицательно покачала я головой.

- И что ты предлагаешь? - подруга хмуро посмотрела на меня. - Идти полы драить?

- Да хоть и полы! - обреченно воскликнула я. - Тем более каникулы скоро закончатся, стипендия нам с тобой не светит, да ее и не хватит ни на что. А вот убирать аудитории после лекций вполне себе вариант.

- Ты рехнулась?! - она изумленно посмотрела на меня. - Да нас однокурсники на смех поднимут! Ты в уме!

- Маш, а за проституцию не поднимут? - хмыкнула я. - Ты представь какой вой будет, когда всем станет известно, что дочки Селиванова и Майского торгуют собой. Да отцы не только Тагирова прихлопнут, они нас с тобой по стенке размажут. Если мы хотим вернуться в лоно семьи, надо придумать более достойное занятие, нежели ноги раздвигать за деньги.

Машка тяжело вздохнула, сделала глоток полуостывшего кофе, неприязненно поморщилась и угрюмо произнесла:

- Мыть полы тоже так себе занятие.

- У тебя есть идеи получше? - я пристально посмотрела на подругу. - Мы с тобой больше ничего не умеем.

- Блин, - насупилась Машка и, потупив взор, разглядывая содержимое своей кружки, недовольно проворчала. - Если уж и убираться где, то в другом месте, чтобы никто не знал.

Неожиданный звонок в дверь прервал наши дебаты. Удивленно взглянув на подругу, я поднялась со стула и пошла открывать дверь неизвестному пока визитеру. Посмотрев в глазок, я удивилась еще больше. Нас решил посетить Машкин брат - Костя.