Но подумать над словами машкиного мужа у меня не получилось. Как только закрыла за ними дверь, почувствовала невероятную тошноту, словно цунами накрывшую с головой. Я еле успела добежать до унитаза и, бросившись на колени, вывернула содержимое желудка. Меня выворачивало наизнанку с такой силой, что казалось еще чуть-чуть, и сердце остановится. Но тошнота прошла также внезапно, как и наступила. Обессиленная, я еле поднялась на ноги и подошла к раковине, чтобы умыться, но меня тут же сковала невыносимая головная боль, затмившая все остальное. Я не успела даже вскрикнуть, как поглотила тьма, заставив рухнуть на кафельный пол моей ванной.

В таком состоянии меня и обнаружил Степан Леонидович. Он вызвал скорую, забравшую в итоге и меня в больницу, из которой я вернулась лишь через неделю. Ничего серьезного в итоге не обнаружили, и врачи, наблюдавшие за мной в один голос заявили, что моя тошнота и последовавший за ней обморок случились из-за нервного потрясения.

Всю неделю Степан Леонидович в одиночку стойко справлялся с внучкой и выходило у него довольно неплохо, учитывая его довольно преклонный возраст. Отцу Олега было уже семьдесят три года, и несмотря на его моложавость, некоторые вещи давались уже с трудом, а учитывая еще перенесенное горе, он очень сдал, но отважно заботился о своей любимой Катюше.

Нину Никитичну выписали из больницы только месяц спустя, прописав спокойный режим и никаких переживаний. Беда сплотила нас и казалось бы, что с нашей семьи достаточно горя, но судьба решила иначе, преподнеся неприятный сюрприз, с которым мне пришлось сражаться практически в одиночку.

8. Глава 8

Ввиду своей юридической неграмотности я была уверена, что опеку над племянницей оформлю быстро, но, как оказалось, не все так просто. В упрощенной процедуре мне было отказано, так как я не проживала с племянницей десять положенных лет, и на все мои доводы, что Кате всего-то шесть, чиновница надменно усмехнувшись, ответила, что таковы правила.

Почему-то мне казалось, что это лишь формальности и я сама справлюсь с этим вопросом, но все было не так просто. Собрав документы, я принесла их в органы опеки, где меня ждал неприятный сюрприз: документы на опекунство подала еще некая Лаврентьева Зинаида Павловна. Я не сразу и вспомнила двоюродную сестру отца, с которой мы не общались лет двадцать. Никак не могла понять, для чего ей это, но вспомнив о том, что отец оставил все свое состояние внучке, меня осенило - истинной причиной такой неожиданной любви неизвестной даже мне тетки к осиротевшей внучатой племяннице является ее миллионное состояние.

Но было одно жирненькое “но”. Папа отписал все свое движимое и недвижимое имущество на внучку с условием, что всем могут распоряжаться только родители девочки, а вот в случае опеки - никто, лишь сама Катя после совершеннолетия. Отец посвятил меня в свое завещание примерно за месяц до гибели, немало меня удивив этим. Он не стал мне объяснять всего, лишь грустно усмехнувшись, сказал, что это просто необходимо.

Сейчас, после случившегося, я понимала, что папа хотел обезопасить нашу семью. Думаю, он знал, что умрет, но никак не ожидал, что вместе с ним уйдут и его жена, и старшая дочь со своим супругом, а мне предстоит сражение с Лаврентьевой Зинаидой Павловной, ничем не примечательной учительницей начальной школы, шестидесяти лет от роду, появившейся один раз в моей жизни, и то оставившей там след о скандале, учиненном в доме папы лишь из-за того, что он отказался помогать ее семье материально. И вот теперь, эта тетя вознамерилась поправить свое положение с помощью внучатой племянницы.